"Александр Дюма. Папаша Горемыка (Собрание сочинений, Том 55) " - читать интересную книгу автора

он увидел, потрясло его не меньше, чем если бы он внезапно перенесся в
долину Иосафата или услышал, как среди разверзшихся облаков раздаются
грозные звуки труб Страшного суда.
Напротив окна, к которому он припал, стояла кровать; рыбак, искавший
глазами Луизон, увидел на постели человеческую фигуру, полностью скрытую под
белым покрывалом.
От этого зрелища Франсуа Гишар от ужаса на минуту онемел и оцепенел.
Мерцавшее у смертного одра пламя двух свечей, которые стояли на стуле
рядом с распятием и чашей со святой водой, придавало трупу невероятно
выразительные формы; черты лица покойной отчетливо вырисовывались сквозь
полотно: она напоминала мраморную статую.
В очаге пылал яркий веселый огонь; Матьё-паромщик сидел на табурете с
малышкой Юбертой на коленях и кормил ее супом, черпая ложку за ложкой из
миски, стоявшей на краю очага.
Девочку радовала непривычная иллюминация в доме, и от ее лепета слегка
разглаживались морщины на лбу озабоченного паромщика.
Однако Франсуа Гишар не замечал все частности этой картины; его глаза
были прикованы к трупу, словно к призраку; он явственно видел Луизон сквозь
ткань, видел такой, какой она лежала в саване, - с длинными опущенными
ресницами, приоткрытым ртом и сжатыми зубами; ее ноздри казались слегка
напряженными, а кожа была белой, как слоновая кость; однако сердце мужа не
желало признавать в умершей жену, и он повторял:
- Нет, не может быть, это не она!
Бедный рыбак устремился к двери, резко толкнул ее и, не обращая
внимания на внучку, протягивавшую к нему свои ручонки, сорвал саван,
скрывавший лицо усопшей.
Глаза Франсуа Гишара, которые приобрели сверхъестественную остроту, его
не обманули: на смертном одре действительно покоилась Луизон Поммерёй.
Рыбак взял руку жены и держал ее в своих руках до утра, осыпая
поцелуями и орошая слезами.


V

О ТОМ, КАК ФРАНСУА ГИШАР СТРЕЛЯЛ В ПРИНЦА
И ПОДОБРАЛ ВАЛЬДШНЕПА

Как только неясный, робкий свет зари позолотил вершину шенвьерского
холма, Матьё-паромщик, который с благоговением перед смертью, присущим самым
неверующим крестьянам, до тех пор не решался беспокоить своего друга и даже
не вставал, чтобы подбросить дров в огонь, дававший тепло комнате, поднялся
и осторожно дотронулся до плеча Франсуа Гитара.
Однако тот даже не шелохнулся.
- Франсуа, - сказал Матьё, - нельзя жить с мертвецами, надо подумать о
живых. Те, что ушли, скоро вернутся.
- Что ж, пускай возвращаются - ответил рыбак.
По тону, каким он произнес эти слова, а также по возбужденно
раздувающимся ноздрям и угрожающему блеску в его глазах Матьё-паромщик
понял, что лесникам и жандармам предстоит дорого заплатить за несчастье,
случившееся по вине судьбы - именно ее, как он слышал, проклинал ночью