"Александр Дюма. Папаша Горемыка (Собрание сочинений, Том 55) " - читать интересную книгу автора

поближе к тем, для кого она была ремеслом, а не забавой, и пожимать им руку.
Кроме того, это звание давало неудачливому любителю надежду, что при случае
он всегда сможет в утешение себе разжиться здесь рыбой по сходной цене.
И вот Ла-Варенна начала приобретать известность как место дивных
прогулок и превосходной рыбной ловли. Некоторые добропорядочные отцы
семейств стали приводить сюда на прогулку своих жен и детей, и вскоре
гуляющие дюжинами устремились в эти места по дороге из Сен-Мора; каждое
воскресенье Матьё приходилось добавлять новые столы, которые он сбивал из
неокоренных бревен и расставлял на берегу. В праздничные дни в этом некогда
тихом уголке до утра не смолкали крики, песни, а также слышались
ругательства и проклятия.
И вот как-то раз, когда Франсуа Гишар собирался на рыбную ловлю вместе
с Беляночкой, девушка, которая несла на голове целую охапку сетей,
повернулась к нему и сказала:
- Погляди, дедушка. Что это за люди?
Папаша Горемыка увидел трех мужчин; один из них показался ему хозяином,
а двое других были каменщиками. При помощи железной цепочки они измеряли
землю рядом с приусадебным участком рыбака.


VII

АТТИЛА

Незнакомцу, руководившему землемерными работами каменщиков, было лет
тридцать пять - сорок. Судя по его костюму, он мог быть и буржуа и рабочим.
Его сюртук с пышными рукавами и воротничком с картонной подкладкой, стоявшим
выше затылка, нес на себе дату изготовления, словно какая-нибудь медаль, -
он был сшит добрых пятнадцать лет тому назад. Тем не менее он (мы имеем в
виду сюртук) выглядел таким новым и блестящим, словно вышел из рук мастера
лишь накануне. Причина столь удивительной долговечности сюртука объяснялась
просто: две резко очерченные складки между плечами говорили о том, что его
владелец чрезвычайно редко облачается в свое одеяние и большую часть времени
держит его в шкафу, тщательно закрывая от пыли.
Брюки, напротив, явно свидетельствовали о том, что ими пользуются
весьма часто. Когда-то они были серыми либо пепельными; затем их покрасили
черной краской, но со временем они вернулись к первоначальному цвету и
совсем вытерлись. Правда, лишившись одного, брюки приобрели взамен нечто
другое. Они были сильно засалены на коленях, бедрах и прочих местах, на
которые то и дело кладут руки, однако этот жировой налет с въевшимися в него
металлическими опилками и грязью мастерской делал некоторые части брюк
блестящими, как лосины гусара, и, кроме того, придавал им плотность кожи.
Человек этот был среднего роста, упитанный, но не толстый. Тело у него
было одутловатым из-за избытка лимфы, и под кожей его чувствовалась пустота.
Дряблое лицо его напоминало пузырь, наполовину заполненный воздухом и
испещренный морщинами; к тому же оно приобрело желтовато-землистый оттенок.
Было трудно что-либо прочесть в глазах незнакомца: один из них был
неподвижным и тусклым, точно сделанным из стекла, а другой беспрестанно, с
головокружительной частотой моргал. Вертикальная складка возле рта и
привычка все время покусывать губы указывали на чуть ли не постоянную