"Александр Дюма. Олимпия Клевская (Собрание сочинений, Том 49) " - читать интересную книгу автора

- Что я такое говорю! - воскликнул он. - Бог ты мой, прости меня!
И торопливо, едва ли не украдкой незнакомец перекрестился.
- Вас так беспокоит эта задержка с исповедью, брат мой? - с интересом
спросил послушник.
- О да, да, весьма!
- Так вы торопитесь?
- Очень тороплюсь.
- Как прискорбно, что я всего лишь послушник!
- Да, это крайне прискорбно. Но вы уже в том возрасте, когда близко
вступление в сан; все свершится, а уж тогда, тогда... Ах, брат мой, брат
мой! Как же, я полагаю, вы счастливы!
- Счастлив? Почему же? - простодушно спросил послушник.
- Потому что всего лишь через год вы, думаю, достигнете того, к чему
должна бы стремиться всякая христианская душа: спасения, а в ожидании этого,
обретаясь в доме послушников у иезуитов, вы можете исповедоваться этим
достойным отцам когда угодно и сколько угодно.
- О да, это правда! Когда угодно и сколько угодно, - повторил послушник
со вздохом, свидетельствовавшим о том, что он не вполне разделяет восхищение
собеседника тем преимуществом, какого удостоили его Небеса.
- К тому же, - продолжал посетитель со все возрастающей
восторженностью, - вы здесь у себя дома: и церковь, и алтарь, и священные
сосуды - все это ваше.
Послушник смотрел на незнакомца с удивлением, к которому примешивалась
немалая доля беспокойства. Он, видимо, начинал опасаться, что имеет дело с
человеком, слегка повредившимся в уме.
Но незнакомец продолжал, все более воодушевляясь:
- И это одеяние ваше, и эти четки ваши, и эта книга, священная книга,
которую вы можете читать с утра до вечера, - она тоже ваша.
Выпалив такую фразу, он до того пылко сжал и потряс локоть молодого
человека, что из кисти стиснутой им руки выпала столь желанная для него
книга, а из последней - уже описанная нами брошюра.
При виде разъятия книги и брошюры послушник в смятении устремился за
тонкой книжицей и упрятал ее в таинственной глубине одного из карманов своей
рясы, а затем, все еще содрогаясь от пережитого волнения, похожего на
панический ужас, поднял с пола и молитвенник.
Затем он робко покосился на незнакомца.
Но тот, весь во власти благочестивой восторженности, ничего не заметил.
Однако, перехватив взгляд молодого человека, он завладел его руками и
воскликнул:
- Послушайте, дражайший брат мой, видно сам Господь привел меня в вашу
церковь, видно не иначе как по воле Провидения вы оказались на моем пути,
ибо я сразу почувствовал к вам самое нежное доверие! Простите эти
словоизлияния человека, достойного всяческого сожаления, но, по правде
говоря, ваше лицо придает мне смелости.
И действительно, физиономия послушника, о чем мы еще не упоминали, была
одной из самых симпатичных среди тех, что встречаются на свете, а
следовательно - вполне достойной похвал, услышанных ее обладателем.
- Стало быть, вы, как видно из ваших слов, страдаете, брат мой, и вам
необходимо исповедаться? - спросил послушник.
- О да, я очень страдаю! - вновь вскричал незнакомец, - И мне