"Александр Дюма. Бастард де Молеон (Собрание сочинений, Том 17) " - читать интересную книгу автора

Но напрасно он напрягал все свои силы: обхватив юношу руками и ногами
словно двойным железным кольцом, одолеть его он не смог. Тот не уступал и
одной рукой придавил монаха к земле, а другой выхватил из-за пояса длинный
узкий нож, который воткнул ему под нагрудник. И все тут же услышали
приглушенный хрип. Монах дернулся, напрягся, приподнялся, но так и не смог
сбросить вцепившегося в него юношу, все глубже вонзавшего свой нож; вдруг
сквозь решетку забрала Монаха противнику в лицо брызнула кровавая пена. И
стало ясно, что эти почти сверхчеловеческие усилия Монаха - конвульсии
агонии. Но бойцы не отпускали друг друга; казалось, что юноша повторяет все
движения умирающего. Словно змея, что, обвив тело жертвы, душит ее,
победитель поднимался, обмякал, напрягался вместе с побежденным, дрожал его
дрожью, лежал на нем до тех пор, пока Монах не дернулся в последний раз и
его хрип не перешел в предсмертный вздох.
Тогда юноша встал, утирая лицо рукавом куртки, а другой рукой стряхивая
кровь со своего маленького ножа, похожего на детскую игрушку, которая,
однако, позволила столь жестоко убить человека.
- Разрази меня Бог! - воскликнул аббат, забывая, что восторг чуть было
не привел его к богохульству. - Неужели, господин Эспэн де Лион, вы не
назовете мне имени этого юноши, чтобы я мог внести его в мои анналы и
навсегда запечатлеть в книге истории?
- Зовут его бастард Аженор де Молеон, - ответил рыцарь, - и вы
полностью внесите это имя в ваши, как вы говорите, анналы, мессир Жан, ибо
носит его отважный воин, который вполне заслуживает подобной чести.
- Но, вероятно, он известен не только этим поступком, - сказал аббат, -
и в жизни своей совершил другие подвиги, столь же славные, как и его первое
деяние.
- Ну, конечно! Ведь через три или четыре года после этого он уехал в
Испанию, где провел около пяти лет, сражаясь с маврами и сарацинами, и
вернулся оттуда без кисти правой руки.
- Ох! - горестно вздохнул аббат; вздох этот выражал сочувствие
несчастью победителя Монаха де Сен-Базиля. - Вот уж горе так горе, ведь
столь храбрый рыцарь наверняка был вынужден отойти от ратных дел!
- Да нет, совсем наоборот, вы глубоко заблуждаетесь, господин Жан, -
ответил мессир Эспэн де Лион. - Ведь вместо отрубленной кисти он велел
сделать себе железную ладонь, которой держит копье не хуже настоящей руки.
Кроме того, он может держать в ней палицу и, говорят, наносит такие сильные
удары, что получившие их уже не поднимаются.
- А нельзя ли узнать, при каких обстоятельствах он потерял кисть? -
спросил метр Жан.
- К сожалению, этого я не могу вам сказать, сколь бы ни хотелось мне
сделать вам приятное, - ответил мессир Эспэн. - Сам я не знаком с этим
отважным рыцарем, а те, кто его знает, даже уверяли меня, что им тоже ничего
об этом не известно; никогда он никому не хотел рассказывать об этих днях
своей жизни.
- Значит, господин Эспэн, я совсем не буду упоминать о вашем
бастарде, - сказал аббат, - ибо не хочу, чтобы люди, которые будут читать
написанную мною историю, задавали себе тот же вопрос, что и я, не получая на
него ответа.
- Черт возьми! - воскликнул мессир Эспэн. - Я расспрошу людей,
постараюсь кое-что разузнать. Но для начала, метр Жан, поставьте на этом