"Александр Дюма. Соратники Иегу (Собрание сочинений, Том 25) " - читать интересную книгу автора

бы написать пьесу для города Руана на тему, заимствованную из его истории".
- На что я ответил: "Нет ничего проще; по первому же вашему требованию
я приеду на полмесяца в Руан. Мне дадут тему, и за две недели я напишу
пьесу, весь доход от которой поступит в пользу бедных".
- Правда, вы это сказали.
- Чем же я заслужил ненависть руанцев? Что же тут было
оскорбительного?
- Ничего. Но вас спросили: "Вы напишете пьесу прозой?" - на что вы
изволили ответить... Помните, что вы ответили?
- Честное слово, нет.
- Вы ответили: "Я напишу ее в стихах, так будет скорее".
- Да, в этом я весьма искусен.
- Ну так вот...
- Что же дальше?
- Дальше, - этим вы нанесли оскорбление Корнелю, господин Дюма! Вот
почему руанцы злы на вас и еще долгое время будут сердиться.
Привожу разговор дословно.
О достойные руанцы! Надеюсь, что вы никогда не сыграете со мной злой
шутки - не простите меня и не станете мне аплодировать.
В газетной статье было сказано, что, без сомнения, г-н Дюма провел
только одну ночь в Лионе, потому что сей нелитературный город был недостоин
видеть его в своих стенах более длительное время.
Но г-н Дюма даже отдаленно не помышлял об этом. Он провел только одну
ночь в Лионе, потому что спешил в Бурк. Прибыв туда, он велел отвести себя в
редакцию газеты департамента.
Я знал, что во главе редакции стоит известный археолог, который издал
труд моего приятеля Бо, посвященный церкви в Бру.
Я сказал, что хочу видеть г-на Милье. Тот тут же прибежал.
Мы обменялись рукопожатиями, и я сообщил ему о цели своего путешествия.
- Я могу вам помочь, - сказал он, - отведу вас к одному нашему
магистрату, который пишет историю провинции.
- До какого года он добрался?
- До тысяча восемьсот двадцать второго.
- Ну, тогда все хорошо. Я собираюсь рассказать о событиях,
происходивших в тысяча семьсот девяносто девятом году, и о смертной казни
моих героев в тысяча восьмисотом, значит, он уже занимался этой эпохой и
сможет сообщить мне нужные сведения. Идемте к вашему магистрату.
По дороге г-н Милье рассказал мне, что историк-магистрат одновременно
является выдающимся гастрономом.
Еще Брийа-Саварен ввел моду на магистратов-гастрономов. К сожалению,
многие из них остаются только чревоугодниками, а это совсем не одно и то же.
Нас ввели в кабинет магистрата.
Передо мной был человек с лоснящимся лицом и насмешливой улыбкой.
Он встретил меня с покровительственным видом, какой историки напускают
на себя, когда имеют дело с поэтами.
- Так вы, сударь, - спросил он у меня, - приехали в наш бедный край
искать сюжеты для романов?
- Нет, сударь, я уже нашел сюжет, я приехал только затем, чтобы
почерпнуть здесь исторические материалы.
- Вот как! А я и не подозревал, что требуется столько трудов, чтобы