"Александр Дюма. Женитьбы папаши Олифуса (Собрание сочинений, том 34)" - читать интересную книгу автора

доставило мне большое удовольствие.
В самом деле, для писателя иностранцы все равно что потомки: иностранец
стоит вне наших мелких литературных ссор, вне ничтожной художнической
ревности! Он, словно будущее, судит о человеке по его делам, и венок,
летящий через границы, сплетен из тех же цветов, какими усыпают могилы.
Все же любопытство возобладало над признательностью. Я открыл папку,
лежавшую на уголке стола и, действительно, увидел четыре прелестных рисунка:
один изображал д'Артаньяна, въезжающего в Мён на желтом коне, второй - бал,
на котором Миледи срезала бриллиантовые подвески с камзола Бекингема,
третий - бастион Сен-Жерве, четвертый - казнь Миледи.
Затем я написал принцу письмо с благодарностью.
Собственно, я давно знал принца Оранского как отличного композитора, и
два других принца, никогда не ошибавшиеся в оценках, герцог Орлеанский и
принц Жером Наполеон, мне часто говорили о нем.
Известно, что герцог Орлеанский делал чудесные гравюры. У меня есть
сделанные им оттиски, безупречные офорты и акватинты.
Что касается принца Наполеона, у меня хранятся - вероятно, сам он об
этом не помнит - его республиканские стихи, за которые он был сурово наказан
в Штутгартском коллеже; я получил их во Флоренции в 1839 или 1840 году от
прекрасной принцессы Матильды.
Я часто слышал о принцессе Оранской, что это одна из тех выдающихся
женщин, которые, если только не родились Елизаветой или Христиной,
становятся г-жой де Се-винье или г-жой де Сталь.
Вот почему, когда принц Оранский должен был сменить своего отца на
голландском троне, мне, естественно, в голову пришла мысль совершить поездку
в Амстердам, чтобы присутствовать при коронации нового государя и лично
выразить признательность моему именитому поклоннику.
Я выехал 9 мая 1849 года.
Десятого газеты объявили, что я отправился в Амстердам с целью написать
отчет о празднествах по случаю коронации.
То же самое было 3 октября 1846 года, когда я выезжал в Мадрид.
Прошу прощения у интересующихся мною газет, но я бываю на свадьбах у
принцев в качестве гостя, а не бытописателя.
Возвращаюсь к моему отъезду.
Помимо радости от движения, потребности время от времени дышать другим,
непривычным воздухом, я получил от поездки и неожиданное удовольствие.
Собираясь выйти на вокзале из зала ожидания, я почувствовал, что меня
кто-то держит за полу сюртука.
- Куда это вы собрались? - спросил человек, только что остановивший
меня таким образом.
У меня от изумления вырвалось восклицание.
- А вы?
- В Голландию.
- Я тоже.
- Взглянуть на коронацию? - Да.
- Я тоже. Вы официально приглашены?
- Нет, но я знаю, что принц Вильгельм - человек искусства, а поскольку
после смерти герцога Орлеанского среди принцев это встречается редко, я хочу
видеть, как его будут короновать.
Моим дорожным спутником оказался Биар.