"Александр Дюма. Обед у Россини, или Два студента из Болоньи ("Тысяча и один призрак") (Собрание сочинений, Том 35) " - читать интересную книгу автора

с одним из моих предков, убедительно опровергающая сказанное вами. Возможно
ли, чтобы поклонник Данте отказывал нам в возвышенной поэзии
потустороннего - ее уникальный образец явил миру флорентийский изгнанник, -
поэзии, в которой Мильтон, поэт Севера, не более чем робкий неофит? Нет, мы
имеем право на все разновидности поэзии, поскольку мы пережили самые
разнообразные бедствия. Вы когда-нибудь видели, чтобы в вашем сером небе
скользили тени более лучезарные, нежели тени Паоло и Франчески? А
приходилось ли вам видеть, чтобы из могилы вышел призрак более ужасающий,
нежели призрак Фаринаты дельи Уберти? Доводилось ли вам идти рядом с тенью
более нежной, нежели тень поэта Сорделло из Мантуи? Ах, вы сомневаетесь в
существовании Италии фантастической! Что ж, пусть Россини дает вам свою
партитуру. А я вам дам сюжет для поэмы!..
- Вы?
- Да, я. Разве я не сказал вам, что в нашей семье живет память об
одной мрачной истории?
- Что же, расскажите мне ее.
- Не стану, поскольку здесь за столом все ее знают. Но, повторяю,
пусть Россини пришлет вам свою партитуру, а я пришлю вам мою историю.
- И когда же это будет?
- Завтра утром.
- Согласен, - сказал Россини. - Сегодня же вечером, прежде чем лечь
спать, я напишу увертюру.
Затем он поднял свой бокал:
- За успех оперы "Болонские студенты"!
Все охотно присоединились к тосту, зазвенели бокалы и прозвучали
горячие пожелания успеха.
За трапезой только и говорили, что о прекрасном замысле.
В десять вечера гости поднялись из-за стола. Россини сел за фортепиано
и стал импровизировать увертюру.
К сожалению, он забыл ее записать.
На следующий день я получил текст истории.
А вот о партитуре мне уже никогда не пришлось услышать.
История же такова.


II

КЛЯТВА

Первого декабря 1703 года, во времена папы Климента XI, около четырех
часов пополудни три молодых человека, в которых легко было узнать студентов
Болонского университета, вышли из города через Флорентийские ворота и
направились к очаровательному кладбищу, с первого взгляда напоминавшему
скорее уютный парк, нежели обитель усопших. Все трое, закутанные в длинные
плащи, шли быстрым шагом и время от времени оглядывались назад, как это
делают люди, опасающиеся преследования.
Один из них что-то прятал под плащом, но не трудно было заметить, что
это пара шпаг.
Подойдя к кладбищу, студенты, вместо того чтобы двигаться дальше прямо
ко входу, свернули направо и пошли вдоль южной стены, затем, достигнув ее