"Александр Дюма. Женщина с бархоткой на шее ("Тысяча и один призрак") (Собрание сочинений, Том 35) " - читать интересную книгу автора

имея дело с этим существом, в сто раз меньшим, нежели клещ, надо было
принять куда больше предосторожностей, нежели для того, чтобы переместить
животное, превышающее размеры слона в десять раз.
И вот Нодье кончиком пера перенес щепотку песку из-под микроскопа в
маленькую картонную коробку, которой было предназначено стать гробницей
таратанталео.
Нодье решил показать этот трупик первому же ученому, кто рискнет
подняться к нему на седьмой этаж.
Но в восемнадцать лет человек думает о столь многих вещах сразу, что
ему позволительно забыть о трупике поденки. И Нодье не вспоминал о трупике
таратанталео три месяца, десять месяцев, а быть может, и год.
Но вот, в один прекрасный день, коробка попала к нему в руки. Ему
захотелось посмотреть, какие изменения произошли за год с этим существом.
Бушевала гроза, и в комнате было темно. Чтобы лучше видеть, он поднес
микроскоп к окну и высыпал на предметное стекло содержимое коробочки.
Трупик по-прежнему неподвижно лежал на песке: время, одержавшее столько
побед над колоссами, казалось, забыло о бесконечно малом существе.
Итак, Нодье смотрел на свою поденку, как вдруг ветер уронил на
предметное стекло микроскопа каплю дождя, и она увлажнила песок.
И тут Нодье показалось, что живительная прохлада возвращает
таратанталео к жизни; что он зашевелил сперва одним усиком, потом другим,
начал крутить сперва одним колесиком, потом двумя; что он обретает
равновесие; что его движения становятся равномерными и, наконец, что он жив.
Чудо воскресения совершилось - не через три дня, но через год.
Десять раз Нодье повторял этот опыт: десять раз песок высыхал, и
таратанталео умирал; десять раз песок увлажнялся, и десять раз таратанталео
воскресал.
Нодье открыл не поденку, Нодье открыл бессмертное существо. По всей
вероятности, его таратанталео был свидетелем всемирного потопа и должен был
присутствовать на страшном суде.
К несчастью, однажды, когда Нодье - вероятно, в двадцатый раз -
готовился повторить свой опыт, порыв ветра унес сухой песок, а вместе с
песком и трупик феноменального таратанталео.
Нодье перебрал немало щепоток сырого песку из своего водостока, из
многих других, но тщетно: ему так и не удалось найти что-либо равноценное
этой утрате - таратанталео оказался единственным в своем роде и, будучи
потерян для человечества, остался жить лишь в памяти Нодье.
Зато в памяти Нодье он остался жить навсегда.
Мы уже говорили о недостатках Нодье; самым большим из них, по крайней
мере в глазах г-жи Нодье, была библиомания; этот недостаток, составлявший
счастье Нодье, приводил в отчаяние его жену.
Дело в том, что все деньги, которые Нодье зарабатывал, он тратил на
книги. Сколько раз бывало так, что Нодье уходил за двумя или тремястами
франков, совершенно необходимых для дома, и возвращался с редкой книгой, с
уникальным экземпляром!
Деньги оставались у Тешнера или у Гийемо.
Госпожа Нодье, недовольная этим, ворчала, но он вытаскивал из кармана
книгу, открывал ее, закрывал, поглаживал, показывал опечатку,
свидетельствовавшую о подлинности экземпляра, и еще приговаривал:
- Ты только подумай, дружок: триста франков я найду, а вот такую