"Александр Дюма. Замок Эпштейнов (Собрание сочинений, Том 35) " - читать интересную книгу автора

В очаге пылал яркий огонь; два зажженных трехсвечных канделябра стояли
на камине. Но и при таком освещении мой взгляд не смог сразу охватить
огромное пространство комнаты.
Старик спросил, не нужно ли мне чего-нибудь, и, выслушав мой
отрицательный ответ, ушел. Дверь за ним закрылась. Шаги его постепенно
удалялись и наконец смолкли. Я оказался в полной тишине и в одиночестве.
Оторвав взгляд от двери, я принялся рассматривать комнату. Как уже
упоминалось, с первого взгляда от моего внимания многое ускользнуло, поэтому
пришлось исследовать все по отдельности. Я взял канделябр и отправился
разведывать.
Комната была обязана своим названием висящим по ее стенам большим
гобеленам XVI века, в которых преобладал красный цвет. Эти гобелены
изображали в манере живописцев Возрождения сцены из войн Александра
Македонского; они были обрамлены широкими деревянными рамами, должно быть
заново позолоченными в XVIII веке. Пламя свечей отражалось в сияющих
остатках позолоты.
В углу слева от двери стояла большая кровать под балдахином, украшенным
изображением герба Эпштейнов и широкими занавесями красной камки. Было
видно, что и занавеси, и позолоту на балдахине обновили около четверти века
назад.
Между окнами стояли позолоченные консоли эпохи Людовика XIV, над ними -
зеркала в лепных рамах, изображающих цветы и птиц. С потолка спускалась
огромная люстра из меди и хрусталя, однако было видно, что ею очень давно не
пользовались.
Я медленно прошелся по комнате. Фидо сопровождал меня, всякий раз
останавливаясь вместе со мной и явно не понимая, чем я так увлечен. Между
изголовьем кровати и окном, то есть возле той стены, которая находилась
напротив камина, Фидо неожиданно остановился. Он обнюхал обшивку стены,
выпрямился, потом снова лег, все время принюхиваясь, возбужденно дыша и
выказывая явные признаки беспокойства. Я попытался понять причину его
волнения, но внешне все было в порядке: обшивка стены казалась целой. Я
несколько раз нажал пальцем в разных местах в поисках невидимой пружины -
ничего не произошло. Проведя минут десять в этих бесплодных попытках, я
продолжил свое путешествие по красной комнате. Фидо послушно последовал за
мной, но все время оглядывался на подозрительное место, желая привлечь к
нему мое внимание.
Я снова сел у камина. Опять воцарилась тишина, потревоженная было шумом
моих шагов. И еще один звук раздавался среди этого безмолвия - заунывный и
монотонный крик совы. Я посмотрел на часы: было десять. Несмотря на то, что
я буквально падал с ног от усталости, спать мне уже не хотелось. Эта
огромная комната, исходящее от нее дыхание иного века, ее таинственные
посетители, о которых рассказывали мне старики, события, вершившиеся здесь
на протяжении двух столетий, - все это вселяло в меня такое ощущение,
которое невозможно было определить словами. Это был не страх. Нет, это было
скорее беспокойство, какая-то неприятная тревога, смешанная с любопытством.
Я не знал еще, что именно должно случиться со мной в этой комнате, но уже
предчувствовал: что-то произойдет.
Еще с полчаса я просидел в кресле, грея ноги у огня, затем, так ничего
не увидев и не услышав, решил лечь спать. Один из канделябров я оставил на
камине зажженным и, расположившись на огромной фамильной кровати графов