"Александр Дюма. Предсказание (Собрание сочинений, Том 37) " - читать интересную книгу автора

перед Шатле, она испустила такие возгласы проклятий, на какие способна
только парижская толпа (ибо не меньше половины тех, из кого состояла эта
толпа, знавали подземные тюрьмы этого сооружения далеко не понаслышке), и,
доставив себе этим небольшое утешение, направилась по улице Сен-Дени.
Опередим же ее, дорогой читатель, и перенесемся в известный своим
аббатством город Сен-Дени, чтобы присутствовать при одном из происшествий
праздника, тесно связанном с историей, которую мы решились вам рассказать.
Официальные празднества происходили в самом городе, в частности на его
главной улице; именно в самом городе, на его главной улице, в деревянных
будочках, сооруженных за два месяца до этого события, устраивались
цирюльники, пивовары, обойщики, галантерейщики, белошвейки, шорники,
седельных дел мастера, торговцы канатами, изготовители шпор, продавцы кож,
кожевники, дубильщики, обувщики, изготовители охотничьих рожков, суконщики,
менялы, серебряных дел мастера, бакалейщики и особенно владельцы питейных
заведений.
Те, кто двадцать лет тому назад побывал на ярмарке в Бокере, или, что
гораздо вероятнее, десять лет тому назад на празднествах в балаганах
Сен-Жерменской ярмарки, могут, увеличив в своем воображении до гигантских
размеров то, что они видели в этих двух местах, представить себе, какой была
ярмарка ланди.
Зато те, кто регулярно, из года в год, посещает эту самую ярмарку
ланди, которой и в наши дни славится супрефектура Сены, не могут иметь ни
малейшего понятия о том, что было, сравнивая с тем, что есть сейчас.
В самом деле, вместо людей в монашески мрачных черных одеждах, что
посреди любого праздника невольно повергают в грусть даже тех, кто меньше
всего склонен к меланхолии, и выступают как напоминание о трауре, как
своеобразный протест печали, царицы этого убогого мирка, против веселья,
кажущегося им узурпатором, здесь собиралась веселая толпа в одеждах ярких
расцветок, отливающих золотом и серебром, украшенных оторочками,
позументами, выпушками, плюмажами, лентами, галунами; в бархате, тафте с
золотой вышивкой, атласе, расшитом серебром; вся эта толпа блестела под
солнцем и, казалось, даже отражала от себя самые яркие его лучи; нигде
никогда не было подобной роскоши, страсть к которой охватила все общество
сверху донизу, несмотря на то что начиная с 1543 года французские короли от
Франциска I вплоть до Генриха IV издали двадцать законов против нее,
никогда, однако, не исполнявшихся.
Объяснение столь небывалой роскоши весьма просто. Открытие Нового Света
Колумбом и Америго Веспуччи, экспедиции Фернандо Кортеса и Писарро в
сказочное королевство Катай, о существовании которого заявлял еще Марко
Поло, наводнили всю Европу огромным количеством звонкой монеты (один из
писателей того времени жаловался на всеобщий разгул роскоши и резкий рост
цен на продукты питания, за восемьдесят лет поднявшихся более чем в четыре
раза).
Но не один лишь центр Сен-Дени был тогда красочным местом празднеств.
Да, ордонанс парламента переместил их в город, но воля населения, в такой же
степени могущественная, перенесла их на берег реки. Получилось так, что
Сен-Дени действительно был местом проведения ярмарки, но сами празднества
происходили у воды. Поскольку покупать мы ничего не собираемся - перенесемся
именно на берег реки, ниже острова Сен-Дени, чтобы увидеть и услышать то,
что произойдет там.