"Нодар Владимирович Думбадзе. Бесы" - читать интересную книгу автора

Накашидзе! - сказал средний брат Шаликашвили, Мамиа, и обнажил свою саблю.
У Манавелы потемнело в глазах.
- Не калечь меня, князь, - надтреснутым голосом взмолился он.
- Не лучше было бы тебе калекой быть тогда, когда ты в Бахмаро на
коне гарцевал? - недобро засмеялся Мамиа Шаликашвили и полоснул саблей по
правой икре Манавелы Цинцадзе. Манавела почувствовал, как сабля рассекла
кость, и потерял сознание.
- Пришел в себя? - спросил теперь младший брат, Кациа Шаликашвили,
увидев, что Манавела открыл глаза. - Покажи-ка мне тот глаз, которым ты
впервые взглянул на мою невестку Тинатин...
У Манавелы волосы дыбом встали и язык отнялся.
Кациа обождал, пока Манавела чуть-чуть оправился.
- Что вы творите, изверги! Христа не мучали так, как вы меня, какой
такой грех на мне...
- Глаз покажи, Манавела, глаз!
- Не делай этого, Кациа, не лишай меня света божьего! - Не хотел
плакать Манавела, слезы сами полились.
Все было тщетно: Кациа Шаликашвили приставил острие сабли к правому
веку Манавелы Цинцадзе и надавил... Получеловека нашли жители села
Распятие на следующее утро в лесу.
Полгода не вставал с постели Манавела Цинцадзе. Ни слова, ни стона не
вырвалось из его уст за все это время. Шесть месяцев спустя соседи увидели
в проулке изувеченного, хромого Манавелу Цинцадзе. С той поры и прозвали
его "бессмертным Манавелой". Так и осталось за ним это прозвище.
Спустя год Леварсий Тавберидзе, житель соседнего села, что за
Медвежьей лощиной, нашел в лощине тело Фридона Шаликашвили. Изумление и
испуг застыли в раскрытых глазах его. Ни огнестрельной, ни колотой и
никакой иной раны не оказалось на теле Фридона. Сердце у него разорвалось
от страха.
- Я-то слышал за полночь рев какой-то в Медвежьей лощине, да подумал,
верно, медведь... - говорил Леварсий Тавберидзе.
Прошел еще год, и в Лашис-геле нашли Мамию Шаликашвили. Одним ударом
сабли рассечен был Мамиа от плеча до пупа. Сомнений быть не могло:
Бессмертный Манавела пил кровь Шаликашвили.
В лес подался Манавела Бессмертный.
Кациа Шаликашвили, жаждущий мщения убийце своих братьев, мертвым был
обнаружен стражниками на горе Сатаплиа. Пуля, метко пущенная из берданки,
размозжила ему лоб. Он лежал как раз под той липой, под которой
двусторонний бес выколол глаз деду Манавеле.
Весной 1918 года вышел Манавела из леса.
- Революция все всем простила, а чем твой дед хуже других был? -
говорит мне мой бесик и смеется, хихикает вовсю.
- Тинатин, а ну неси нам еще кувшин "изабеллы", не то горло
пересохнет, - зовет дед мою бабушку Тинатин. Бабушка приносит еще кувшин
вина и, ласково улыбаясь, садится рядом с дедом.
Дед продолжает рассказывать что-то о бесах, но он не знает, что у
меня есть мой собственный бесик, маленький-маленький, вот он сидит на
краешке моего стакана. Болтовня дедушки его страшно забавляет, он хохочет
и рассказывает мне, как все по правде было.
Позже, когда минует полночь, мой бес залезет обратно в кувшин, и все