"Сара Дюнан. Родимые пятна ("Частный сыщик Ханна Вульф") " - читать интересную книгу автора

об угрожающем положении лондонского метро, о пожаре в детском доме в
Аксбридже, о теле, найденном в Темзе... Затем на экране появилась картинка.
Я даже не сразу узнала ее. Неопределенная улыбка и светлые глаза,
проглядывающие сквозь пряди волос, все еще оставались для меня чертами
неизвестной девушки. Я так увлеклась разглядыванием трупа, что пропустила
первые слова. До меня с трудом дошло только, что "...найденное вчера рано
утром, вблизи моста в Барнсе. Полиция определила, что это Кэролайн
Гамильтон, балерина двадцати трех лет, выпускница Королевской балетной
школы, выступавшая в труппе "Сити балет" и труппе современного балета "Лефт
фит ферст". Она жила в северной части Лондона. Полиция не думает, что речь
идет об убийстве".
Какое-то время я тупо наблюдала за движениями указки метеоролога, думая
о цвете воды в парке, где мы с Эми бросали уткам кусочки хлеба, о холоде и о
врачах. Этот вечно терзавший меня вопрос о врачах- какие чувства испытывают
они, теряя пациента, и каким воистину самонадеянным выродком надо быть,
чтобы верить, что на самом деле твоей вины нет? Хорошо еще, что я не пошла в
медики. С каминной полки, куда я поместила фотографии, усмехалась теперь уже
мертвая девушка, у которой все в прошлом, у которой нет и никогда не будет
будущего. Я чувствовала необходимость поговорить с кем-то, кто знал ее. Но
телефон мисс Патрик не отвечал. Бывают случаи, когда почвы под ногами просто
нет.

Глава 4

В конце концов клиентка позвонила сама, но, похоже, лишь для того,
чтобы покончить с нашим контрактом. Чувствовалось, что у нее нет ни
малейшего желания что-либо обсуждать со мной и что она рада отпустить меня
на все четыре стороны.
- ...понятно, что вы ничего не успели бы предпринять.
Вероятно, она права. В понедельник утром в речную полицию позвонил
человек, который часов в десять прогуливал собаку и увидел нечто,
запутавшееся в прибрежных зарослях. Это значило, что Кэролайн Гамильтон
попала в реку воскресной ночью, не раньше. Никакой сыщик-спринтер не успел
бы, начав расследование с "Херувима", за два дня добраться до реки. Но
подобные рассуждения нисколько не облегчали мне душу. Воскресный вечер. Пока
я разглядывала открытки, пытаясь найти связь репродукций с текстами,
поглядывала на экран телевизора и наведывалась на свою грязную кухню за
бутербродами, она сплывала вниз по реке. Может, мне надо было потратить
воскресенье на нее, а не на визит к сестре? Кто знает, она ведь вполне могла
зайти домой, чтобы забрать свои балетные туфельки и в них совершить свой
последний грациозный прыжок. Или за чем-то, что помогло бы полиции поскорее
опознать ее.
Причина, по которой мисс Патрик не отвечала на телефонные звонки,
заключалась в том, что ее попросту не было дома. Сейчас она находилась в
Лондоне, в номере отеля, вернувшись из короткой поездки в морг.
Я выразила ей свои соболезнования. Это прозвучало безвкусно, какими бы
искренними ни были мои чувства. Я не произнесла слово "самоубийство", и мисс
Патрик тоже не произнесла его. Она не сказала ничего, что могло бы объяснить
эту смерть; никаких предположений о мотивах и о том, где ее приемная дочь
могла находиться последние семь месяцев. Все, что она поведала мне, я и сама