"Дэйв Дункан. Будущее неопределенное ("The Great Game" #3)" - читать интересную книгу автора

поклонников, тех, которые приходили сюда специально ради Элиэль Певицы, а
уж в удачную ночь... Нет! Вон один, сидит за столиком у самой стены. Она
направилась в его сторону. Как там его зовут? С тех пор как он в прошлый
раз заходил сюда, прошло четыре или пять ночей. Тронг всегда говорил, что
отличная память - непременное требование к артисту, но она никак не могла
вспомнить.
- Милый! - Она грациозно опустилась на соседний стул и чмокнула его в
щеку. - Милый, как чудесно снова видеть тебя!
Ему было около пятидесяти, он был рыхлый и болезненный, словно его
терзала хворь. Его усы начинали седеть, а лицо покрылось морщинами, но он
все же выделялся из посетителей "Цветущей вишни" хотя бы одеждой. Он явно
принадлежал к весьма удачливым дельцам, что объясняло, как он может столь
щедро покровительствовать искусствам.
Он улыбнулся, сжал ее руку, и они обменялись любезностями. На сцене
Ельсиол сбросила шаль, и публика взорвалась одобрительными воплями и
пожеланиями продолжать в том же духе. Жир толстухи трясся и перекатывался.
Полтстит сфальшивил несколько нот, но поправился. В молодости, задолго
до того, как Элиэль появилась на свет, Полтстит играл при дворе. Будучи в
форме, он и теперь играл неплохо, но в форме он бывал редко. Весь свой
заработок и редкие подачки от посетителей он мгновенно спускал на вино.
Обыкновенно в начале вечера его пальцы тряслись, где-то ближе к полуночи
они обретали крепость, а иногда и необычайную ловкость, но задолго до
рассвета теряли и то, и другое. Сегодня, похоже, это происходило быстрее
обычного. Время идти на сцену.
А! Вспомнила - Гульминиан Торговец. Торгует готовым платьем.
- Гульминиан, милый, мне, право же, пора! Мой выход следующий. Но мы не
виделись лет сто! Не смейте убегать, не поговорив по-человечески. Зайдите
ко мне сразу же после выступления, ладно? Вы разобьете мне сердце, если не
зайдете!
Гульминиан обещал. Элиэль с изрядным облегчением дружески похлопала его
по плечу и продолжила свой путь к сцене. Она чувствовала себя такой
оскорбленной, если никто из поклонников не заходил поздравить ее после
выступления. До сих пор такого еще не случалось. Мало ли что может прийти
в голову Тигурб*ла, если это вдруг случится.
Она оперлась рукой о спинку еще одного стула и склонилась над следующим
столом, включив улыбку. Снова только один человек...
- Элиэль?
О боги! На мгновение она отвернулась, борясь с желанием убежать. Потом
заставила себя встретить его взгляд, хоть внутри ее все сжалось.
Пиол Поэт. Как же он постарел! Маленький, сморщенный, словно ему тысяча
лет. Его лицо было таким же белым, как редкие волосы, худое-прехудое. Он
склонился над столом, стиснув тонкими пальцами стакан - бутылки видно не
было. Обычно ему не дали бы занимать целый столик с таким скудным заказом,
но клиентов в этот вечер так мало, что радовались, наверное, и ему. Он
поднял на нее глаза, и Элиэль прочитала в них мольбу.
Она заставила себя снова улыбнуться.
- Пиол! - Она опустилась на свободный стул рядом с ним, не в силах
стоять. - Сколько лет! Как ты?
- Я в порядке, - задыхаясь, проговорил он. По голосу ясно было, что он
далеко не в порядке. Да и по виду тоже. - А ты?