"Эдвард Дансейни. Благословение Пана " - читать интересную книгу автора

Лайли стало немного спокойнее от уверенности Томми, однако она все еще
дрожала от страха. Ей казалось ужасным, что кто-то может сломать свирель
или побить Томми, в котором для нее сосредоточились все непостижимые
чудеса, звучавшие в мелодии; более того, это казалось ей святотатством. А
если у них получится? Как ей вернуться к прежней безрадостной жизни? Всё,
что она знала и о чем подозревала, было ей одинаково не нужно, если Томми
лишится своего вдохновения и умолкнет его свирель.
- Вроде, они попытаются завтра утром, - проговорила Лайли, вглядываясь
в лицо Томми на фоне светлой летней ночи.
В те мгновения, когда оратор поднимается, чтобы произнести речь, а
охотник смотрит в прицел и встречает взгляд желтых глаз, все страхи и
сомнения должны остаться позади, чтобы искусство мастера явило себя мощно и
свободно. Оратор и охотник преображаются под влиянием минуты, вот и
одутловатое лицо Томми стало как будто другим. Он словно что-то понял о
своей безмерной власти и поверил в нее, как поверим и мы, если нечто
похожее завладеет нами. Вера в свои силы и свою непобедимость преобразила
лицо Томми, на нем появилась рассеянная улыбка, из-за которой черты лица
стали как будто строже и бессмысленный взгляд обрел грозное выражение.
Именно таким его в последнее время видела Лайли; таким он был, когда дул в
свою необыкновенную свирель, таким, стоя на склоне Волда, он смотрел в
темноте на что-то такое, что было недоступно ее взору, словно Томас Даффин
единственно с Судьбой делил неведомую никому другому тайну.
До удивления непохожим был юноша, которого она видела на склоне горы,
на того Томми Даффина, который жил в деревне; и как раз во время их
свидания эта непохожесть явила себя воочию, так что в возбужденном и
печальном лице, которое было совсем близко к ее лицу, едва ли кто-нибудь
узнал, даже при лучшем освещении, скучное красное лицо сына мистера и
миссис Даффин.
Понемногу слепая вера Томми в его необыкновенную власть передалась и
Лайли, и оба положились на силы, о которых не имели ни малейшего
представления, так же как не имели представления о том, откуда эти силы
явились, чтобы завладеть одним из них.


Глава тринадцатая
ПРАЯЗЫК

Какие бы сомнения ни мучили Анрела, он твердо решил действовать.
Отношение епископа к своему письму викарий расценивал примерно так же, как
охотник расценил бы появление каменной скалы, вставшей на его пути в
тропических джунглях: он и хотел бы залезть на нее, да не может, так что
пытается обойти ее слева и возвращается, потом идет направо, но сколько бы
он ни раздумывал над очередным тупиком, ему ни на мгновение не приходит в
голову сдаться, и он продолжает искать, пока наконец старое русло реки или
разлом, оставшийся после землетрясения, не открывают ему дорогу, и он
достигает то, к чему его толкало воображение, воспламенявшее кровь. В
точности так же, как ноги охотника ищут все новые тропы, мысли Анрела
перелетали от факта к факту и безустанно стремились к чистому свету
здравого смысла, который, как полагал Анрел, скрывала завеса тайны. Викарию
было очевидно, что муж и жена Даффины даже не подозревали об угрозе,