"Маргерит Дюрас. Модерато кантабиле" - читать интересную книгу автора

узнавая его, настороженно, как зверек в западне.
- Ну, прошу вас, пожалуйста, - взмолилась она.
- А потом настала пора, когда он, глядя иногда на нее, уже не видел ее
такой, какой видел прежде. Она перестала быть для него красивой, уродливой,
молодой, старой, он уже не мог сравнивать ее ни с кем другим, даже с ней
самой. Ему стало страшно. Это случилось в последний сезон летних отпусков.
Потом наступила зима. Сейчас вы вернетесь к себе на Морской бульвар. Это
будет восьмая ночь.
Появился мальчик, на мгновение прижался к матери. Он все еще напевал
про себя сонатину Диабелли. Она погладила его по голове так близко от своего
лица, не видя, точно слепая. Мужчина старался не смотреть в их сторону.
Потом малыш снова исчез.
- Так, значит, этот дом стоял совсем на отшибе, - снова медленно
заговорила Анна Дэбаред. - Вы сказали, было очень тепло, да? Когда он велел
ей уйти прочь, она всегда подчинялась его воле. Спала поддеревьями, в полях,
как...
- Да, - подтвердил Шовен.
- А когда он звал, возвращалась назад. Так же послушно, как и уходила,
когда он гнал ее прочь. Это безропотное подчинение, для нее оно означало
надежду. И, даже стоя уже на пороге дома, она все равно ждала, пока он не
позовет ее войти.
- Да.
Анна Дэбаред склонила к Шовену свое ошалевшее лицо, но не коснулась его
лица. Шовен отшатнулся.
- Выходит, по-вашему, это там, в том самом доме, она впервые поняла,
кто она такая на самом деле, может даже не зная, что это называется...
- Да, она была как собака, - снова оборвал ее Шовен.
Теперь настал ее черед отпрянуть назад. Он наполнил ее бокал, протянул
ей.
- Я лгал вам, - проговорил он.
Она поправила спутанные, вконец растрепавшиеся волосы, устало, как бы с
сожалением взяла себя в руки.
- Неправда, - не поверила она.
В неоновом освещении зала впилась глазами в искаженное какой-то
нечеловеческой гримасой лицо Шовена, не в силах оторвать от него ненасытного
взгляда. С тротуара снова возник мальчик.
- Уже совсем стемнело, как ночью, - объявил он.
Пару раз зевнул перед дверью, потом снова повернулся к ней лицом, но
так и остался там, под кровом, напевая.
- Вот видите, как поздно? Расскажите же мне поскорей что-нибудь еще.
- Потом настало время, когда ему казалось, будто он уже больше никогда
не сможет прикасаться к ней иначе как...
Анна Дэбаред подняла руки к шее, обнаженной вырезом летнего платья.
- Только здесь, да?
- Да, только здесь.
Руки благоразумно согласились оторваться от шеи, послушно опустились
вниз.
- Я хочу, чтобы вы ушли, - пробормотал Шовен.
Анна Дэбаред поднялась со стула, неподвижно застыла посреди зала. Шовен
продолжал сидеть, удрученный, уже более не замечая ее. Хозяйка невозмутимо