"Маргерит Дюрас. Матрос с Гибралтара" - читать интересную книгу автора

вернулся мыслями к этим рыбам, которых убила жара.

Самыми плодотворными часами была для меня ночь, когда мы с нею ложились
в постель. Я уже не мог провести грань между городской жарой и жаром,
исходящим от ее тела. Рядом с нею я окончательно утратил способность что бы
то ни было различать, проявлять снисхождение, уговаривать себя, что в такую
ночь присутствие любой другой женщины рядом в постели было бы для меня точно
так же невыносимо. Нет, я был уверен, что есть на свете существа, чьи спящие
тела источали бы тепло терпимое, родное, братское. Этот же жар, как мне
казалось, выдавал ее, с какой-то кричащей непристойностью разоблачая ее
оптимизм. Эти ночи были восхитительны, они были заполнены для меня самыми
упоительными фантазиями. Они стали одними из самых прекрасных ночей в моей
жизни. Спал я плохо. То и дело просыпался и вскакивал - одно ее присутствие,
думал я, способно пробудить меня от сна, - и подолгу глядел в полутьме, как
она спала непростительно крепким сном. Потом, вдоволь наглядевшись и более
не в силах переносить это умилительное зрелище, опять вытягивался в постели.
Именно тогда, каждую ночь, у меня перед глазами появлялась одна и та же
река. Она была широкой. Она была ледяной, девственной, без всяких следов
женщины. Я ласково называл ее Магрой. И одного этого имени было достаточно,
чтобы освежить мне душу. Мы были вдвоем, тот шофер и я. Кругом, кроме нас с
ним, не было ни единой живой души. Она - она бесследно исчезла из моей
жизни. Мы гуляли вдоль реки. Он никуда не спешил. Это была длинная суббота.
Небо затянуто облаками. Время от времени мы надевали подводные очки и
ныряли, но не в море, а в эту речку, и плыли бок о бок в той неведомой
Вселенной, заполненной каким-то темно-зеленым свечением, среди водорослей и
рыб. Потом мы выныривали и выходили на берег. Потом снова погружались в
воду. Мы не разговаривали, не обменялись ни единым словом, никто из нас не
чувствовал в том ни малейшей потребности. Целые три ночи длилась эта
суббота. Бесконечная. Неисчерпаемая. Желание оказаться рядом с ним на берегу
реки или в ее водах, было так велико, что полностью погасило во мне все
прочие желания. Ни разу я не подумал о женщине. Мне бы и в голову не пришло
представить рядом с собою на этой реке хоть какую-нибудь женщину.

Но наступал день, и река исчезала из моей жизни. Меня вновь хватало за
горло ее присутствие. И у меня не оставалось ни одной свободной минутки,
чтобы помечтать о чем-то ради собственного удовольствия.

Все это прекратилось довольно быстро, еще до того, как спала жара.
Однажды после полудня, неожиданно и резко.

Она попросила меня сходить с ней в музей Святого Марка, с подобными
просьбами она не обращалась ко мне со дня нашего приезда - а с тех пор, как
во мне зародилась эта новая страсть к ней, я был с ней очень мил. Я
согласился. Она настолько занимала все мои помыслы, что вдали от нее я
чувствовал себя в некотором роде не у дел. А флорентийский музей казался мне
наряду с гимнастическими стадионами одним из тех мест, где я мог бы лучше
всего выследить ее, застать на месте преступления и обвинить в оптимизме.
Так что я с готовностью согласился. И мы отправились туда. Тот день был
самым знойным за весь сезон летней жары. Асфальт на улицах совсем
расплавился. Мы передвигались словно в вязком сиропе - такое может