"Маргерит Дюрас. Матрос с Гибралтара" - читать интересную книгу автора

Я затащил ее к себе в кафе, потом немного поговорил. Нужно непременно
терять немного времени попусту, пытался втолковать я ей, иначе можно вообще
потерять все время, какое выигрываешь. Это было нелегко объяснить, но ведь
так оно и есть. Мы сошлись во мнении, что, конечно, я теряю чересчур много,
но все равно она теряет явно недостаточно. Я признался, что нарочно затащил
ее в кафе, чтобы сказать все эти вещи, которые, по-моему, добавил я, имеют
очень большое значение. Поскольку через неделю ей так или иначе придется
потерять какое-то время, чтобы поплакать, подумалось мне, может, ей послужит
утешением то, что она вспомнит мои мудрые рассуждения. По ее взгляду, вдруг
ставшему каким-то робким, я сразу догадался, что она не поверила ни одному
моему слову и теперь изо всех сил старается понять, что бы все это могло
значить. Впрочем, какая мне разница, я делал то, что считал своим долгом, -
по-честному.

На другой день я снова затащил ее в кафе.

В тот раз я говорил с ней о Рокке. Сообщил, что не в силах больше
переносить флорентийскую жару, что шофер грузовичка рассказывал мне про
Рокку, много рассказывал, и что я решил туда съездить. Но если у нее нет
никакого желания ехать со мной, она может остаться во Флоренции. Это на ее
усмотрение. Что касается меня, это дело решенное, я отправляюсь в Рокку. У
нее был точно такой же взгляд, что и накануне, недоумевающий и, пожалуй,
даже слегка встревоженный. Вот уже год, не меньше, как я ни разу не говорил
с ней так долго и так приветливо. Тем не менее при всей своей
настороженности она все-таки не удержалась от попытки отговорить меня от
этой затеи. У нас осталось всего четыре дня отпуска, стоит ли уезжать из
Флоренции и тратить время еще на одно путешествие? К чему нам ехать на море,
продолжала она. Ведь море, оно везде одинаковое. На море можно съездить и во
Франции. Я возразил, что не согласен, море вовсе не везде одно и то же, оно
разное, и, кроме того, снова повторил я, она, если хочет, может остаться во
Флоренции, а мне охота поглядеть на это море. Она ничего не ответила. Я
прекратил говорить с ней, и наше привычное доброе старое молчание немного
успокоило ее тревогу. Только вечером, когда мы уже были у себя в номере, она
объявила, что тоже едет со мной в Рокку. Сказала, что едет туда не ради
моря, а ради того, чтобы не расставаться со мной. На сей раз промолчал я.
Что ж, пусть так, она ничуть не стеснит меня в Рокке, подумал я. Даже совсем
наоборот, там мне будет куда легче сообщить ей о своих жизненных планах. Она
будет купаться в море, ведь обычно именно так поступают, когда оказываются
на морском побережье, а я - я буду ходить купаться в Магре. Да, если
потребуется, я хоть три дня не вылезу из Магры, а то и три ночи напролет -
пока она не сядет в поезд. Мне казалось куда естественней ждать этого
события в реке, чем в гостиничном номере - при такой-то жаре. И потом, ведь
у всякого свои причуды, свои понятия о самом действенном и безболезненном
способе расстаться с другим человеком. Я, к примеру, считал, что лучше всего
было бы дожидаться поезда в Магре. Мысленно я был уже там, спрятавшись в ее
прохладных водах, точно в самую надежнейшую броню. Только там я ощущал себя
мужественным. В гостиничной же комнате - нет.

В нашу последнюю ночь во Флоренции, пятую с момента наступления жары,
пришла гроза. С девяти часов вечера и до полуночи город обдувал обжигающий