"Маргерит Дюрас. Матрос с Гибралтара" - читать интересную книгу автора

танцы. А вдали, на равнине, светилось множество других ярких пятен.
Танцевали повсюду. Летом на морском побережье люди ложатся поздно. И они
совершенно правы. Неподвижно стоя на берегу реки, я наблюдал за танцами. Все
мои подсчеты сразу вылетели у меня из головы, теперь уже я не думал ни о
чем, кроме танцев. Они сверкали, словно пламя. Когда люди чувствуют себя
одиноко среди музыки и света, у них возникает желание встретить кого-то, кто
был бы так же одинок. Это очень трудно перенести. Неожиданно я почувствовал,
как он у меня начал вставать. Это меня не на шутку удивило. Дело в том, что
у меня вовсе не было особого желания переспать с женщиной. Неужели это
действие танцевальной музыки? Или следствие недавнего дня рождения? А может,
таким манером мстит мне моя пенсия за выслугу лет? Но ведь я теперь уже
больше не думал ни о дне рождения, ни об этой своей пенсии. Хотя, по правде
говоря, дни рождения никогда не вызывали у меня подобной реакции, а уж
пенсия за выслугу лет, зубоскалил я сам с собой, по идее, должна была бы
вызвать эффект прямо противоположного свойства. В чем же тогда дело? Может,
это желание кого-нибудь встретить? С кем-то поговорить? Или просто отчаяние,
что я так никого и не встретил? Я остановился на этом объяснении. Впрочем,
все это в тот момент не имело для меня особого значения. Я погулял с
четверть часа, не сводя глаз с танцевальной площадки и все в том же
возбужденном состоянии. Потом, уже окончательно свыкнувшись с мыслью, что и
тут мне тоже придется запастись терпением, вдруг лицом к лицу столкнулся со
стариком Эоло.

- Добрый вечер, синьор, - поздоровался тот. Покуривая, он прохаживался
вдоль реки. Я был рад этой встрече. Никогда не испытывал особой симпатии к
старикам, их болтовня всегда вызывала у меня раздражение, но в тот вечер
охотно стал бы говорить и со столетним старцем, да что там, даже с любым
психом.

- Жарко, - заметил он, - должно быть, запарились под своей комариной
сеткой, так, что ли?

- Да, - согласился я, - какой уж тут сон в такую жарищу.

- Вся беда в этих комариных сетках, это они удерживают тепло. Я вот
сплю без них, кожа у меня уже старая, так что комарам она не по вкусу.

В отраженном свете реки я ясно видел его лицо. Оно было сплошь
испещрено тончайшими морщинками. Всякий раз, когда он смеялся, щеки у него
надувались, глаза загорались и весь он делался похож на старого, немного
порочного ребенка.

- Не знаю, чего они ждут, почему до сих пор не посыпят ДДТ, вон там, у
подножия той горы. Уж три года как обещают: вот-вот приедем, вот-вот
приедем.

Он мог говорить все, что приходило в голову. Наверное, у меня был такой
вид, будто мне чрезвычайно важно все, что бы он ни сказал. Тем не менее сам
он выглядел несколько удивленным.