"Н.А.Дурова. Угол" - читать интересную книгу автора

- А фамилия! Верно, Мефистофель думал целые три дня, пока подобрал
такое гармоническое соединение имени с фамилией: "Фетинья Федотовна
Федулова, дочь Федота Федуловича Федулова!" Дивная поэзия!
- Однако ж это очень жаль, что такое миленькое существо так смешно
называется.
Молодые люди, говоря это, отъехали довольно далеко от прекрасной и
богатой кареты; один только Жорж не оставил своего места у окна ее, пока не
завидел вдали великолепного ландо, едущего прямо к тому месту, где он был.
Молодой человек заставил лошадь свою сделать два или три мастерских лансада,
которые, дав ему возможность выказать ловкость свою и искусство, отдалили
его на значительное пространство от кареты. В это самое время ландо
поравнялось с нею. Пожилая дама величавого вида с досадою и пренебрежением
отвернулась от прелестного личика, радостно и скоро выглянувшего из окна
кареты.
- Счастье совсем неразборчиво! Справедливо изображают его слепым, -
сказала компаньонка графини Тревильской в ответ на ее неприязненную
пантомиму.
- Что вы называете счастьем?
- Счастьем называю я - осужденная положением моим на всегдашнюю
зависимость - полную независимость, которую дать может одно только
богатство.
- И наш образ мыслей, прибавьте; мы счастливы и несчастливы от способа,
каким судим о вещах.
- Ах, графиня! Нет способа, который бы сделал горькое несчастье -
счастьем! Смотрите на него, судите о нем как угодно, оно все будет не что
иное, как злополучие!
Графиня имела столько ума, чтоб понять справедливость слов своей
компаньонки и внутренне согласиться, что нет ничего легче, как
философствовать и считать всякое несчастье сносным, сидя в покойной карете,
имея в распоряжении своем пять или шесть тысяч душ, два огромных дома в
столице со всеми возможными выгодами и удобствами, тьму бриллиантов,
двадцать ниток жемчуга, крупного и круглого, как горох, и, наконец,
полмиллиона в ломбарде. Все это удивительно как помогает переносить всякое
несчастье!.. Графиня, однако ж, не сказала ничего из того, что думала, она
только спросила:
- Что ж вам дало повод к заключению, что счастье неразборчиво?
- А вот эта блестящая, дорогая карета, что сию минуту проехала мимо
нас.
- Вы думаете, что особы, в ней сидящие, не стоят быть богатыми? - Ведь
вы богатство считаете благополучием.
- Да, графиня, и я думаю, что счастье взыскало их без заслуг; думаю,
что они ни почему не имеют на него права.
- Я не вашего мнения. Богатство, приобретенное трудом, хорошо веденным
расчетом, неусыпностью, служит достойною наградою тому, кто умел нажить его;
но употребление или, лучше сказать, злоупотребление богатством
предосудительно и заставляет сожалеть, что случай так худо поместил его.
- То есть злоупотреблением богатством хотите вы назвать лишнюю роскошь?
- Да! Неуместную, неприличную им роскошь.
- Я что-то худо понимаю вас, графиня. Какая ж роскошь неприлична им?
- Роскошь утонченная, роскошь высшего круга, изящная, которой они не