"Лев Константинович Дуров. Грешные записки " - читать интересную книгу автора

тряслись. Он открыл глаза, в них была жуткая боль.
- Умираю, обнимемся...
Я бросился к нему и зарыдал. Стал гладить его лицо, встряхивать,
отгоняя оцепенение. У Воронова по щекам потекли слезы.
- Советника, во-первых, избери... Для войска ныне нужен...
Из кресла он сполз на пол, а я лежал, уткнувшись в его колени, и рыдал.
И вдруг речь Воронова стала сбивчивой, а затем началось просто бормотание.
Я посмотрел на царя-батюшку и перестал играть. Лицо у него было белым
как простыня, вокруг рта обозначился черный клин, глаза закатились. Он
умирал!
Эфрос бросился к телефону и стал вызывать "неотложку". А я выскочил в
фойе и стал орать:
- У кого есть что-нибудь от смерти?!
Воронов потерял сознание и лежал на стульях, куда его перенесли. Что-то
ему дали или влили, я уже не помню, но он открыл глаза и сел.
- Вы с ума сошли... - говорил бледный Эфрос. - Да разве так можно? Это
ж театр, а не... Это ужасно!
Все обошлось, слава Богу. Иван Дмитриевич на моей памяти никогда не
болел. Это был крупный и сильный человек. За кулисами он часто проделывал
такой фокус: брал в руку большой гвоздь и с размаху пробивал им толстенную
доску.
И хоть этот случай был действительно ужасным, но на нем я понял, сколь
велики возможности актера. А Воронов потом мне часто с гордостью говорил:
- Ну, как мы с тобой тогда! Пусть кто-нибудь так попробует, а мы
посмотрим!
А мне, честно говоря, очень не хотелось, чтобы он еще раз так
"попробовал" - это бы добром не кончилось.

В 1955 году Виктор Сергеевич Розов написал свою комедию "В добрый час"
и принес ее Эфросу. С тех пор драматург остался верен нашему театру, и все
свои пьесы приносил нам: "В поисках радости", "Неравный бой", "Перед
ужином"...
И я был занят во всех этих спектаклях, что доставляло мне огромное
счастье и приносило большое творческое наслаждение.
Но особенно запомнился первый спектакль, может быть, потому, что я
сыграл в нем у Эфроса свою первую роль. Конечно, не только поэтому. Это был
великолепный спектакль, на который валила вся Москва.
У меня сохранилась фотография: участники вместе с гостями. А среди
гостей: Б. Бабочкин, Л. Утесов, В. Марецкая. И это только на одном
спектакле. А играли: Людмила Чернышева, Олег Ефремов, Валерий Заливин,
Маргарита Куприянова, Олег Анофриев, Матвей Нейман, Геннадий Печников,
Галина Новожилова.
Не стану объяснять, почему спектакль стал событием в театральном
искусстве, потому что об этом хорошо сказал еще в то время драматург Николай
Погодин:
"Раздумывая о нашем искусстве драмы, мы часто с беспокойством
оглядываемся вокруг - что-то нет и нет ничего нового, ибо не всякая пьеса,
впервые поставленная на сцене, есть новая пьеса. Понятие новизны в
искусстве, не говоря уже о "новом слове", - понятие емкое, содержательное и
многообещающее. Как в науке, так и в искусстве под этим понятием скрывается