"Лев Константинович Дуров. Грешные записки " - читать интересную книгу автора

галстуках - мужчины и дамы с косами, уложенными, как нимбы у святых
(сравнение сомнительное, я понимаю).
Начинается сцена, когда Александр Ульянов после каникул собирается в
Петербург готовить покушение на царя. Покровский, стоя на середине сцены,
собирает чемодан. Вбегает золотоволосый, курчавый Володя. Сборы брата для
него неожиданность.
- Саша, ты куда?
А Саша, спокойно укладывая вещи в чемодан, отвечает:
- В Ленинград.
- Куда, куда?! - широко открыв глаза, спрашивает Володя.
- В Ленинград, в Ленинград, - опять же спокойно отвечает брат.
Сайфулин взвыл, показал зрителям пальцем на брата и убежал со сцены.
А из-за кулис был слышен голос Гиацинтовой, которая давилась от смеха:
- Не пойду я на сцену! Не пойду! Пусть он уезжает, куда хочет! Не
пойду!..
А Саша, ничего не понимая, стоял один на сцене и продолжал тупо
складывать вещи в чемодан. Из зала раздался обреченный голос Колеватого:
- Занавес закройте, пожалуйста...
Черные костюмы и нимбы мрачно покидали зал... А царя, как известно, все
равно убили.

Театр Ленкома гастролировал по всей стране. И каждая поездка была для
нас огромным праздником. Порой "истории" начинались уже в поезде.
Как-то поехали мы на очередные гастроли. Меня пришли провожать мои
друзья-акробаты братья Воронины. Они, любя меня, притащили какую-то
чудодейственную мазь, избавляющую от облысения. Где-то в Тбилиси ее
раздобыли. Странная масса, пахнущая чесноком. Всучили мне банку и
пластиковую шапочку. Проинструктировали: втирай, дескать, на ночь в лысину,
натягивай шапочку, а утром смывай. Недели через две волос попрет!..
Значит, поехали. Я в одном купе с нашей примой Ольгой Яковлевой, а в
соседнем - неугомонная четверка: Гена Сайфулин, Валя Смирнитский, Георгий
Мартынюк и Игорь Кашинцев. Ребята сразу же начали "соображать". Вскоре
скребутся ко мне:
- Дед, дай чего-нибудь закусить.
- Да нет у меня ничего.
- Ну что ты жмешься - вон у тебя какая-то закусь в банках. И как раз
чесноком пахнет.
- Мужики, - говорю, - это не закусь - мазь от облысения.
- Свистишь, дед. - И ушли, недовольные, допивать.
Гудели до утра, спать всем мешали. Думаю: надо ребят проучить. Вижу -
на крючке висит парик Ольги Михайловны. Длинный, кучерявый. Натянул парик,
вылез по пояс голый и в соседнее купе стал стучать. Открыли они и спьяну
глаза вытаращили. А я им этак торжественно-возмущенно:
- Что, суки, не верили?!
Смирнитский упал с полки и сломал руку. Мартынюк угрюмо пробормотал,
обращаясь сам к себе:
- Допился...
У Сайфулина начались судороги. А лысый Кашинцев воскликнул с восторгом:
- Это, блин, жизнь! - И упал лицом в подушку.
Я удалился. А минут через пятнадцать они опомнились и стали ломиться в