"Фридрих Дюренматт. Поручение, или О наблюдении за наблюдающим за наблюдателями" - читать интересную книгу автора

кроме того, было совершенно исключено, чтобы в течение всего этого времени
мастерская могла стоять незапертой.

8

Происшествие это, воспринятое ею как своего рода знак того, что поиск
ведется в ложном направлении, взволновало и озадачило Ф., и она чуть было не
решилась аннулировать заказ на рейс, но, поколебавшись, не дала ходу этому
порыву, сборы прошли своим чередом, и вот они уже летят над Испанией,
внизу - Гвадалквивир, потом воды Атлантики, когда же самолет приземлился в
К., ею уже владела радость, рожденная мыслью, что вот сейчас они отправятся
в глубь страны, где, наверно, еще по-летнему зелено; предстоящий маршрут был
ей известен, ведь несколько лет назад она уже побывала здесь, и теперь ей
вспомнилась обсаженная финиковыми пальмами дорога, по которой с заснеженных
Атласовых гор навстречу мчались тогда автомобили с лыжами на крышах; между
тем только они спустились по трапу, их пригласили в успевший подкатить
полицейский фургон и вместе со всей киноаппаратурой, не обременяя таможенным
досмотром, подвезли к военно-транспортному самолету, который доставил их в
аэропорт М., откуда, эскортируя четырьмя мотоциклистами-полицейскими,
сопровождая двумя - одной сзади, другой спереди, - машинами, одна из которых
была занята безостановочно снимавшими их телевизионщиками; на бешеной
скорости промчав мимо колонн туристов, проявивших ретивый интерес к
кавалькаде, их наконец при- т везли в самый центр М., телевизионщики вместе
с полицейскими, вслед за Ф. и ее киногруппой, прошли в здание министерства
внутренних дел и не прекратили съемку даже тогда, когда те уже сами начали
снимать начальника полиции, невероятной упитанности толстяка в белом кителе,
невольно вызывающего в памяти образ Геринга, - опершись рукой о письменный
стол, толстяк заявил, что несказанно рад позволить Ф. и ее киносъемочной
группе - несмотря на известные возражения своего правительства и,
разумеется, под личную его ответственность - осмотреть и заснять на пленку
места, имеющие касательство к варварскому преступлению, и уж воистину
безмерно счастлив оттого, что Ф., - как он надеется - в своей попытке
воссоздать картину злодеяния не преминет воспользоваться случаем отразить
достойнейшим образом и безупречную деятельность вверенной ему полиции,
которая, будучи оснащенной наисовременнейшими средствами, не только не
уступает самым высоким международным стандартам, а даже превосходит их;
столь наглое требование лишь обострило неприятное ощущение того, что она
идет ложным путем, ощущение, впервые пережитое Ф. при посещении мастерской
художника и до сих пор не покидавшее ее, - ведь все предприятие потеряло
смысл, едва начавшись, так как боров, то и дело вытиравший со лба пот
шелковым носовым платком, видел в ней просто-напросто подручное средство, с
помощью которого хотел в выгодном ему свете представить себя и возглавляемую
им полицию; понимая, что попала в ловушку, Ф., однако, не видела возможности
бежать, поскольку, как оказалось, и она и вся ее съемочная группа находилась
теперь под опекой не одной только полиции, что стало ясно, когда их подвели
к джипу, шофер которого, полицейский в тюрбане, в отличие от прочих, которые
были в белых шлемах, жестом велел Ф. занять место рядом с ним, тогда как
оператора и звуковика разместили у нее за спиной, ассистента же, тащившего
аппаратуру, и вовсе отправил во второй джип, за рулем которого сидел негр; а
когда на горизонте уже показалась пустыня, за ними снова увязались невесть