"Фридрих Дюрренматт. Правосудие" - читать интересную книгу автора

- Вот и действуй.
Комендант пришел в совершенное отчаяние. Как трезвый и рассудительный
человек, он любил ясность в делах. Убийство для него было своего рода
несчастным случаем, который не подлежит моральному суду. Но, как человеку
порядка, ему требовалась видимая причина. Убийство без причины с точки
зрения коменданта попирало не законы нравственности, а законы логики. А
этого быть не должно.
- Всего бы лучше упрятать тебя в сумасшедший дом для обследования, -
яростно выпалил он, - так не бывает, чтоб человек без всякой причины
совершил убийство.
- Я абсолютно нормален, - спокойно парировал Колер.
- Может, позвонить Штюсси-Лойпину? - предложил комендант.
- Зачем?
- Вот голова садовая! Тебе же нужен защитник. Самый лучший из всех. А
Штюсси-Лойпин у нас самый лучший.
- С меня хватит и назначенного.
Комендант сдался. Он расстегнул воротник и глубоко вздохнул.
- На тебя, видно, нашло помрачение ума, - прохрипел он. - Дай сюда
револьвер.
- Какой такой револьвер?
- Из которого ты застрелил профессора.
- Вот чего нет, того нет, - изрек доктор г. к. и встал с места.
- Исаак! - взмолился комендант. - Надеюсь, ты избавишь нас от
необходимости тебя обыскивать.
Он хотел снова подлить себе вина, но в бутылке уже ничего не осталось.
- Этот проклятый Винтер слишком много выпил, - буркнул комендант.
- Прикажи, наконец, увести меня, - предложил убийца.
- Будь по-твоему, - отвечал комендант, - но тогда и мы тебя ни от чего
не избавим.
Он тоже встал, снял с дверей цепочку и позвонил.
- Уведите этого человека, - приказал он. - Он арестован.

Запоздалое подозрение. Если я пытаюсь воссоздать эти разговоры - их
возможные варианты, поскольку лично при них не присутствовал, то отнюдь не с
намерением написать роман, а из необходимости точно, насколько удастся,
воспроизвести события, впрочем это отнюдь не самое трудное. Хотя юстиция
действует главным образом за кулисами, но и за кулисами размываются с виду
столь резко очерченные сферы компетенции, меняются либо подвергаются новому
распределению роли, происходят разговоры между действующими лицами, которые
в глазах общественности числятся заклятыми врагами и вообще господствует
совсем другой тон. Не все бывает зафиксировано и приобщено к делу.
Информацию можно сделать достоянием гласности, а можно и утаить. Так вот,
при мне комендант всегда был очень словоохотлив и откровенен, он по доброй
воле все рассказывал, давал ознакомиться с важными документами, нарушая
порой ради меня инструкцию, да и вообще до сих пор ко мне расположен. Мало
того, сам Штюсси-Лойпин был по отношению ко мне воплощение
предупредительности, даже когда я уже давным-давно находился в другом
лагере, ветер переменился только теперь, да и то по совершенно другой
причине. Вот почему мне незачем выдумывать эти разговоры, достаточно их
реконструировать. В крайнем случае я могу их вычислить.