"Фридрих Дюрренматт. Правосудие" - читать интересную книгу автора

со своими лебедями и парусниками все время оставалось справа от меня. Если
мои рассуждения верны - а они должны быть верны, - Елена знала о
преступлении. И виновна так же, как ее отец. Но тогда она меня предала,
тогда ей известно, что я прав, тогда ее отец одержал победу. Он оказался
сильней, чем я. А борьба с Еленой не имела никакого смысла, потому что Елена
уже приняла решение, потому что исход борьбы уже был предрешен. Я не мог
заставить ее выдать родного отца. Во имя чего я стал бы взывать к ней? Во
имя идеалов? Каких идеалов? Во имя правды? Она ее скрыла. Во имя любви? Она
меня предала. Во имя справедливости? Вот тут она могла бы спросить:
справедливости, а ради кого? Ради деятеля культуры местного значения? Пепел
не ропщет. Ради бесхарактерного, изолгавшегося бабника? Он тоже кремирован.
Ради меня, наконец? Не стоит труда. Справедливость - не чье-то личное дело.
И еще она могла бы спросить меня: справедливость, а зачем? Ради нашего
общества? Одним скандалом, одной темой для разговоров больше, а послезавтра
новая повестка дня все равно выдвинет другие вопросы. Вывод из логического
упражнения: польза от справедливости не перевешивает в глазах Елены ее
папочку. Для юриста - вывод трагический. Может, ввести в игру самого бога?
Это, вне всякого сомнения, очень доброжелательный, но малоизвестный господин
с сомнительными источниками существования. И еще: у него и без меня хватает
дел (диаметр Вселенной, согласно Ситтеру - устаревшие данные по самым
скромным подсчетам в сантиметрах, - единица и двадцать восемь нулей). Но
надо было выстоять, собраться с духом, придушить философию, продолжить
борьбу против общества, против Колера, против Штюсси-Лойпина и начать борьбу
против Елены. Склонность к размышлениям - черта нигилистическая, она ставит
под сомнение признанные ценности, вот почему я снова лихо обратился к
действительной жизни, приободрясь и имея на сей раз озеро, лебедей и
парусники с левой стороны, вернулся в Старый город, мимо пенсионеров и мимо
парочек, к своему великому удовольствию озаренный как бы космическими лучами
заходящего солнца, потом весь вечер без остановки пил клевнер (который
вообще не переношу), и когда около часа ночи в сопровождении одной дамы,
хоть и с неважной репутацией, но зато с отменным телосложением, приблизился
к ее дому, в подъезде меня поджидал Штубер из полиции нравов, он записал все
адреса и любезно поклонился, поклон был задуман как едкая ирония, как
жаровня углей, высыпанная на голову спившегося адвоката. В общем, получился
прокол. Да, прокол. (Зато дама оказалась выше всех похвал, она даже сказала,
что, поскольку для нее это большая честь, заплатить я могу и в другой раз, в
чем я усомнился, откровенно признавшись, что до следующего раза навряд ли
стану богаче, затем я назвал ей свою профессию, после чего она меня
пригласила к себе в поверенные.)

Страна и люди. Без кой-каких сведений нам не обойтись. Для убийства
потребно как непосредственное, так и отдаленное окружение, средняя годовая
температура, средний процент землетрясений и человеческий климат. Здесь все
сопряжено одно с другим. Предприятие, которое порой выступает под названием
"наше государство", а порой - "наше отечество", было в грубом исчислении
учреждено более двадцати поколений тому назад. Место: сперва все происходило
главным образом среди мела, гранита и молассы, позднее к этому
присоединились третичные отложения. Климат: так себе. Эпоха: сперва не
очень, утверждалась доморощенная власть Габсбургов, избыток кулачного права,
раз надо брать силой, будем брать силой, взламывали рыцарей, монастыри и