"Елизавета Дворецкая. Червонная Русь " - читать интересную книгу автора

прежнее место, а Зорчиха пошла вслед за толпой кметей. Первоначальный обман
теперь оборачивался против них: если бы Мирон знал, которая из двух девушек
на самом деле княгиня, то, пожалуй, не суетился бы так, стараясь подсунуть
половцу именно ее!
Прямислава шла за половцем, не чуя земли под ногами. Чужое платье,
дрожащий свет факелов в темноте, внимание целой толпы незнакомых мужчин,
непривычное половецкое лицо их предводителя - все это делало явь похожей на
причудливый и малоприятный сон. Ступая, как по тонкому льду, она с трудом
осознавала, кем же ее считают и как ей себя вести.
- В гриднице все снова стали рассаживаться. Половец подвел ее к столу и
предложил:
- Садись, свет мой, посиди со мной!
Прямислава стояла неподвижно: никогда в жизни ей не приходилось сидеть
за столом с мужчинами, и это было в ее глазах если не грехом, то все же
чем-то весьма вольным и рискованным. В родительском доме она была еще
слишком мала для общих княжеских застолий, а девическое ее взросление прошло
среди монахинь. Отец Селивестр, конечно, в счет не шел...
- Да ты что, княже, очнись! - Сотник Мирон был так изумлен, что забыл о
вежливости. - Кто же холопку с собой за стол сажает!
Ростислав усмехнулся:
- Князь Юрий, говорят, холопок в постель с собой кладет! Или врут люди?
Если в постель можно, то отчего же за стол нельзя?
Дружина хохотала, а Прямислава покраснела так, что ей стало жарко. Она
невольно вскинула руку, рукавом закрывая лицо. От стыда у нее даже слезы
выступили на глазах. Веселый князь Ростислав, не зная того, оскорбил ее
напоминанием о блудодействе мужа, а кроме того, упоминанием о постели, с
которой все же отчасти сравнили стол, за который ее, Прямиславу
Вячеславовну, княжну Рюриковну, пытаются посадить...
- Ну что ты делаешь, Ростислав Володаревич? Совсем девку в краску
вогнал... - растерянно пробормотал Мирон, которому, кажется, и впрямь было
ее жаль. - Зачем же ты так про князя-то Юрия...
- Он блудит, а я стыдиться должен? - Ростислав опять усмехнулся и, взяв
руку Прямиславы, отвел ее от лица: - Не бойся, свет мой ясный, никто тебя не
обидит! Садись, поешь, а то ведь проголодались вы там, в клети сидя.
Попробуем, чего нам хозяева наготовили. Не белые лебеди, не черные бобры*,
однако вроде есть можно! Не слушай их, дураков! Сейчас я тут хозяин, как я
скажу, так и будет! Хоть бы и холопка была - захочу, так будет со мной
сидеть!
______________
* Бобров в древности ели, причем они считались очень вкусными.

"Хоть бы и холопка была!" Из всех его речей Прямислава лучше всего
услышала именно эти слова. "Хоть бы!" Значит, он знает, что перед ним вовсе
не холопка? Знает или догадывается? А если знает, то как много?
Ростислав усадил ее, и Прямислава подчинилась, чтобы не стоять столбом
под целой сотней пристальных, удивленных, смеющихся глаз. Ей казалось, все
здесь знают ее тайну, а иначе разве кмети стерпели бы, чтобы князь усадил с
ними за стол настоящую холопку? И чужое, ношеное холопское платье, и
опасение, что ее обман раскрыт и этот позор напрасен, - все это только
увеличивало ее стыд и смятение. Она сидела, не поднимая глаз, почти не