"Елизавета Дворецкая. Дракон Битвы ("Лань в чаще" #2)" - читать интересную книгу автора

героической для женщины сдержанностью, но где-то в душе у него зашевелилась
смешная детская обида, что ему, конунгу фьяллей, не уделяют никакого
внимания! Он был достаточно умен, чтобы не принимать это чувство всерьез, но
тем больше любопытства вызывала у него девушка, способная на это.
Нет, главное тут не в красоте, хотя она, конечно, красива. В выражении
глаз, в чертах ее лица читался ум, воля, внутренняя глубина и сила. Именно
это привлекало Торварда, и сама красота ее уже казалась только золотой
оправой к этому драгоценному камню. Всю жизнь он легко влюблялся, но
настоящее уважение испытывал только к умным и сильным женщинам, с которыми
мог говорить как с равными. И в Эмбле, каким-то невероятным образом
свалившейся с неба прямо на его пути, он быстро почувствовал одну из таких.
А в придачу она была стройной, рыжеволосой, как на заказ - вот бы Халльмунд
посмеялся, если бы узнал, что Торвард и в глуши Медного Леса мигом нашел
девушку как раз по своему вкусу! Просто под кустом, как ягоду, шел и нашел.
Сама ее сдержанность подзадоривала его и усиливала желание раскрыть тайну
этой дивной встречи.
Он подставил ладонь под ее свесившуюся с колена руку - ее ладонь была
заметно уже, но пальцы ее оказались лишь чуть короче; она посмотрела на него
с удивлением, но тут же поняла, что он имел в виду, и поспешно отняла руку,
словно прятала свое прямое родство с Эрной дочерью Херсира, которое не
укрылось бы даже от слепого. Это понимание без слов волновало и радовало
его, и Торвард со все большим удовольствием рассматривал ее тонкие запястья,
ее стройную белую шею с такими пленительными ямочками возле ключиц, высокую
и приятно полную грудь, очертания длинных ног под платьем, и сам понимал,
почему она так оглядывается, чувствуя невольный жар этого взгляда. Его
влекло к ней чувство острого, какого-то особо настойчивого любопытства и
расположения, как к уже близкому существу. Очень хотелось подставить под ее
голову свое плечо - оно, правда, тоже не слишком мягкое, но все же лучше
годится быть подушкой, чем этот серый буковый ствол с сизыми пятнами
лишайника. Но едва ли она согласится на такую замену: она явно не из тех,
кто легко подпускает к себе.
Задумавшись, он снова ловил себя на том, что разглядывает ее, и дыхание
его невольно учащается. Эта белая полоска кожи, видная в разрезе ее рубашки
на груди, не давала ему покоя и отвлекала от всего того, о чем действительно
стоило подумать! Например, о Бергвиде, о Дагейде, обо всех прочих
неприятностях, которые занимали столько места в его мыслях раньше, а теперь
вдруг отодвинулись куда-то очень далеко. И ему было хорошо, словно он явился
на эту тенистую поляну просто для собственного удовольствия. Случайно
вспомнилась зима, непроходимая тоска, когда он лежал в общем покое у Рэва
бонда из фьорда Кривой Речки и слушал сагу о невесте медведя - и Торвард
поразился, с ужасом осознав, в какой глубокой и черной яме тогда сидел. И
как только сумел выбраться! Но теперь все осталось позади. Спрятанное под
рукавом обручье Дракон Судьбы, а главное, "невеста медведя", сидевшая рядом
на бревне, казались прочными залогами того, что тоска не вернется. Он был
захвачен целиком, как в юности, притом нынешнее чувство казалось ему
необычайно новым и свежим, как будто оно потекло не по старым, известным, а
по каким-то еще не опробованным дорогам и сулило все блаженство новизны.
Так же молчала Эмбла и весь остаток дня - и по пути, и на привалах,
которые он время от времени для нее устраивал. Торвард не досаждал ей
разговорами, хотя в душе с неутихающим любопытством ждал, долго ли она так