"Елизавета Дворецкая. Дракон Битвы ("Лань в чаще" #2)" - читать интересную книгу автора

ходу", а смотрит на нее и видит ее, хочет ее понять, интересуется ею, притом
даже в том смысле, который здесь, в лесу, для нее нежелателен и опасен.
В ней словно что-то зашевелилось: так, должно быть, чувствует себя
береза, когда весной ее согреет солнце, сок побежит по жилам, оттаявшая кора
даст глубоко вздохнуть и она обнаружит, что вовсе не такая мертвая, как
казалось зимой! Она молода и может расти! Смысл его взглядов, которые
сегодня уже не раз делались слишком теплыми и проникающе-настойчивыми,
Ингитора понимала прекрасно. И все вместе в ней вызывало странную смесь
чувств: и радость пробуждения, и неловкость, и опасения, и досаду на все те
мысли, которые вогнали ее в эту спячку!
Тролли с ними со всеми, кого сейчас с ней нет! Пусть Эгвальд ярл "в
уютном корабельном сарае Аскефьорда" сам о себе позаботится немного, в конце
концов, он уже взрослый! Пусть тролли съедят Бергвида, от которого она,
слава асам, избавилась! А двое суток не замечать такого человека, как Аск,
может только спящая вельва! Но раз уж ей пришлось ходить по глухим лесам
наедине с чужим мужчиной, то надо быть осторожнее. И Ингитора поспешно
вернулась к костру, стараясь сбросить со спины ощущение его провожающего
взгляда.
Когда они поели, уже совсем стемнело и пришла пора укладываться спать.
Ингитора умылась в озере, потом вымыла усталые ноги, снова радуясь, что
суровая рабыня Халльгерд положила в ее мешок полотенце. Обойтись без
золоченой миски можно, но вот вытираться подолом...
- Мыться будешь? - спросил Аск, покрепче связывая свои длинные волосы
сзади. - Я могу отвернуться. И даже честно.
Его лица она не видела в темноте, но по голосу было слышно, что он
улыбается, и Ингитора ответила даже слишком сурово, помня про "завязанные
рукава":
- Нет. Холодно.
- Ну, тогда отнеси к костру, сделай милость! - Аск расстегнул пояс и
вручил его Ингиторе.
Толстый ремень с крупной серебряной пряжкой, с узором в виде того же
"хватающего зверя", с серебряными бляшками, ножом, огнивом, точилом, кожаным
кошелем, кольцами и петлями для меча и топора показался ей очень тяжелым
(богиня Фригг, как он это на себе таскает!), - но она взяла его и торопливо
пошла прочь от воды. Пояс еще был теплым, и в его твердом изгибе сохранилось
какое-то смутное обаяние, ощущение того крепкого стана, который он только
что обнимал. Почему-то это смутило Ингитору, и, подойдя к костру, она
поспешно положила пояс на траву возле его плаща и оружия, словно он, пояс,
таил какую-то опасность. Хотя какую же, в самом деле? В глаза ей бросился
узор на одной из бляшек, изображавший фигуры мужчины и женщины, слившихся в
объятии - и именно сейчас ее наполнил смятением этот вполне обычный,
известный знак Фрейра и Фрейи, хотя у других она часто видела его раньше и
не находила повода смущаться.
Словно вспомнив, как она устала, Ингитора торопливо улеглась на свою
охапку лапника, отворотилась от огня и завернулась в плащ. От озера слышался
плеск. Теперь, когда она его наконец заметила, присутствие Аска стало ее
волновать само по себе, хотя она не понимала почему: она теперь ощущала его
с такой ясностью, как будто каждое его движение затрагивало какие-то
невидимые струны в ней.
Сначала она было задремала и не слышала, как Аск вернулся, но потом