"Марина и Сергей Дяченко. Волчья сыть" - читать интересную книгу автора

движение помогали не думать о сыновьях.
На крутых берегах росли ромашки, точно такие, как та, что проглядывала
из-под побелки в доме погибшего Леса-Ланового. Нет, не такие... Та ромашка
была одушевлена. Эти существовали сами по себе, на них некому было
смотреть и некому было радоваться...
Выбившись из сил, Дым опустил весло. Избавившись от его услуг, лодка
побежала, кажется, даже скорее.
Через три дня, на рассвете, лодка подобралась к излучине и не без помощи
Дыма уселась на мель. На карте, которую Дым расстелил на влажных досках, в
этом месте красная штриховка сменялась желтой. Отсюда рукой подать было до
бывшей границы; теперь зто были глубокие тылы волчьей армии, и появление
здесь одинокого путешественника было предприятием дерзким настолько, что
вполне могло окончиться благополучно.
Дым шел налегке - он не взял с собой самострела, а еда в этих местах росла
буквально под ногами. Самым тяжелым предметом из его снаряжения были
сапоги, пропитанные отбивающим запах составом; впрочем, Дым не обольщался
относительно их эффективности.
На второй день путешествия он вышел к границе. Мачты стояли в ряд, одна за
другой, и, целые и неповрежденные, вертелись на их верхушках пресловутые
маячки.

Дым двинулся вдоль границы по едва заметной, почти полностью заросшей
тропке - совсем недавно здесь ходили дозорные - и очень скоро наткнулся на
остатки волчьей трапезы, теперь уже давней. Возможно, здесь лежали первые
жертвы нашествия, самые первые, которых некому было хоронить. Дым
задержался ненадолго, чтобы проговорить слова Последней Речи, завешанной
Лидером для погребения. За длинный день, - а он шел, не останавливаясь, до
самого вечера - ему пришлось проговорить эту Речь несколько десятков раз.
Его губы растрескались, но он повторял ритуальные слова полностью, без
сокращений. Вечером он не смог есть. Напился из бочки с дождевой водой,
которая больше никому не понадобится. И заснул в какой-то роще,
справедливо рассудив, что если его выследили волки - толку от ночного
бодрствования все равно не будет. Он проснулся оттого, что кто-то дышал
над его лицом. И, открыв глаза, почти не удивился, увидев прямо перед
собой серую морду.
Волчонок отступил на шаг. Он был, вероятно, совсем еще мал - ростом меньше
Дыма. Живот волчонка подобен был тугому мячу: щенка недавно накормили, и
накормили пресытно.
Дым огляделся. Если взрослые родичи волчонка и обретались где-то
поблизости - они пока ничем не давали а себе знать.
Дым понял, что ему почти не страшно. Противно - да. А страха не было. Он
встал в полный рост; волчонок неуверенно шевельнул хвостом. Возможно, он
впервые в жизни видел пищу целиком - и самостоятельно передвигающуюся.
Возможно, он был удивлен. Возможно, он хотел поиграть.
- Пожиратель мяса, - сказал Дым. В его представлении это было самое
изощренное, самое грязное ругательство.
Волчонок удивился еще больше. Он никогда не слышал, чтобы мясо издавало
упорядоченные звуки.
- Пшел вон! - Дым шагнул вперед. При нем не было ни камня, ни палки, но
волчонок натолкнулся на его взгляд - и отчего-то струсил. Качнулись ветки,