"Марина и Сергей Дяченко. Уехал славный рыцарь мой..." - читать интересную книгу автора

звездному небу:
- Справедливость, пожалуй.
Мне сделалось любопытно
- Но позвольте, дон Сур, не так давно я принимала здесь монаха, и он
утверждал, что во имя справедливости не одолеешь и комара. Простите мне эту
простодушную метафору. Поскольку добро и зло в нашем мире потеряли
очертания.
Он покачал головой:
- Сеньора, я совершаю подвиги не ради абстрактных понятий. Нет.
Совершенно конкретная, легко определимая ценность - человеческая жизнь...
Она священна. Она неприкосновенна. Представление об этом лежит в самом
фундаменте мира. Все, что я делаю, совершается во имя жизни человека на
земле
Сделалось тихо. Даже цикады примолкли, а Диего, кажется, забыл, как
перебирают струны.
- Я иду от селения к селению, - глаза на бледном лице дона Сура
загорелись ярче полуночных звезд. - Я разыскиваю кладбища, или одинокие
могилы на перепутьях, или просто кучи камней, под которыми сложил кости
какой-нибудь погонщик. Богатство, сословная принадлежность не имеют для меня
значения. Я вопрошаю мертвых известным мне способом, и я добиваюсь от них
ответа на два вопроса: насильственной ли смертью они умерли? И если да - кто
убийца? Они знают, сеньора, они всегда знают имя убийцы. Тогда я иду по его
следу, настигаю и во имя жизни на земле - вспарываю брюхо.
Длинная рука с тонкими пальцами метнулась, как змея, повторяя то самое
движение - "вспарываю брюхо".
- Вы некромант!
Мы обернулись одновременно. Диего стоял рядом, сжав гитару за гриф, как
сжимают меч.
- Вы некромант, сеньор! - выкрикнул он снова. На щеках его горели
красные пятна.
- Да, - с улыбкой подтвердил дон Сур. - И что из этого?
Его рука снова метнулась. Я ждала звука пощечины - но в нескольких
сантиметрах от лица Диего ладонь дона Сура вдруг расплескалась, как масло, и
толстой пленкой залепила юноше рот и нос.
Гитара упала на камни. Диего забился, пытаясь отодрать от лица то, что
было рукой дона Сура; я сидела неподвижно, не отнимая трубки от губ.
- Это ваш слуга? - спросил рыцарь-маг как ни в чем не бывало.
- Если ему позволено быть дерзким, я немедленно отпущу его. Так как,
сеньора, ему позволено?
В голосе его, в улыбке была возмутительная двусмысленность. Сквозь
пленку, облепившую лицо Диего, я видела, как парень задыхается.
Я выпустила колечко дыма - идеально круглое, застывшее в ночном воздухе
дымное колечко.
- Дон Сур, - сказала я, и странно, что от звука моего голоса не
покрылись инеем розы на кусте. - Вероятно, в тех краях, откуда вы прибыли,
принято карать и миловать слуг в присутствии их хозяев?
- Сеньора?
- Вы не на улице, сеньор, вы у меня. Извольте отпустить его.
Последовала долгая секунда; дон Сур изучал меня, а я в этот момент
испугалась И страшно пожалела, что рядом со мной нет Аманесера.