"Марина и Сергей Дяченко. Уехал славный рыцарь мой..." - читать интересную книгу автора

- Я не так богата, как прежде, - сказала я. - Мой рыцарь отправился в
странствия, я жду его и буду ждать, сколько понадобится, но может быть, вы
примете от меня хотя бы канистру солярки?
Он взглянул на меня поверх блюд и кувшинов, его глаза блеснули,
оказавшись вдруг ясно-голубыми:
- О сеньора... Канистра солярки - королевский подарок по нынешним
временам. Да благословит вас Господь!
Я подумала, что он - в высшей степени приятный и искренний человек.

* * *

- Значит, ваш сеньор в отъезде? - спросил монах, когда после ужина мы
сидели во внутреннем дворике, попивая вино из деревянных кубков и слушая
шелест фонтана. Я курила трубку.
- Он странствует, - коротко отозвалась я.
- Он посвящает свои подвиги вам, - тихо сказал монах. Не спросил, но
констатировал.
- Да.
- В юности, - он вздохнул, - я тоже был рыцарем...
- Правда?
- Сейчас в это трудно поверить. Я отправился совершать подвиги во имя
справедливости. Несколько мелких поединков прошло хорошо, но потом... Потом
меня вышибли из седла и едва не убили - во имя дамы, моя сеньора, во имя
прекрасной дамы. Я отнес ей мои доспехи и все мое имущество, как пожелал
того победитель и как велит традиция... и постригся в монахи. И только много
лет спустя мне открылась мудрость божественного промысла...
- Возможно, вы желали справедливости недостаточно сильно?
- Нет-нет! - он замахал руками, с рукавов рясы полетела дорожная
пыль. - Дело совсем в другом... Дело в том, что справедливость... ах,
сеньора, вы уверены, что в самом деле хотите это слышать?
- Разумеется.
- Справедливость возможна только в мире, где добро и зло - абсолютные,
а не относительные величины. А в нашем мире, где забыли Господа, нет добра и
нет зла. И справедливости нет. Не в том смысле, что она нарушена и ее
следует восстановить - просто ее не существует. Мне следовало подумать об
этом прежде, чем я опоясался мечом.
Он до сих пор переживает давнюю неудачу, подумала я.
- Возможно, все не так трагично, отец мой. Разве любовь - не добро?
Разве нелюбовь - не зло? Разве это не абсолютные величины?
Он вдруг встал и поклонился мне с трогательной, чуть траченной молью
галантностью:
- Ваша красота - добро, моя сеньора. Ваша доброта и щедрость... и ваше
милосердие. Мне кажется, что рыцарь, совершающий подвиги в честь столь
прекрасной дамы, должен быть непобедимым.
И снова поклонился, подметая рукавом рясы цветочный орнамент на плитках
пола.
Рано утром он ушел, увозя обещанную канистру солярки и оставив на краю
фонтана увядающий белый цветок.

* * *