"Марина и Сергей Дяченко. Уехал славный рыцарь мой..." - читать интересную книгу автора

сеньора, он против целого войска великанов может выходить, и... наповал!
Наповал! - Диего размахивал воображаемым мечом, сосульки вьющихся темных
волос мотались на светлом мальчишеском лбу. - Он всех там положит, потому
что - во имя вас. Я теперь понимаю. Утром, когда он сказал: поедешь к донне
Кларе, принесешь ей покорность, - я сказал: спасибо. Он, кажется, удивился.
Диего улыбался, смотрел без страха и даже без надлежащей робости.
Нахальный сопляк; я видела, будто воочию, эту сцену: горящий костер...
Аманесер... и как этот мальчишка его слушает. И как у них обоих горят глаза.
- Даже если бы он не велел мне и дороги не сказал, я все равно искал бы
вас и в конце концов нашел. А что осталось после моего бедного господина не
так много, так за это я к вам слугой наймусь, и без платы совсем, только
кормите. Я все умею. Овец доить, масло сбивать, шкуры снимать, танцевать!
Петь! Да на мне можно воду возить, только прикажите, я знаете, какой
здоровый?!
Он перечислял свои таланты, заглядывая мне в лицо, будто пытаясь
прочитать там подсказку. Будто сейчас я скажу: ну вот, в танцорах и
водовозах мы нуждаемся больше всего.
Он замолчал, а я все еще улыбалась.

* * *

К чести Диего, он почти не попадался мне на глаза. Он делал все, что
поручал ему дворецкий, скоблил и мыл, подавал и приносил - и при этом обожал
меня издали, деликатно, не давая ни малейшего повода заподозрить его в
назойливости.
А потом я нашла ему лучшее применение. Выдалась нелегкая ночь - моховые
звезды, а потом еще какая-то новая дрянь, которой и названия, наверное, не
придумали. Слава Богу, в нашей пушке был теперь аккумулятор от того
мускулистого рыцаря, а то пришлось бы Аманесеру возвращаться на пепелище. И
вот, когда я сидела на крыше с пушкой, трубкой и невеселыми думами, рядом
появился Диего.
Этот парень был просто прирожденный канонир! Как-то само собой
оказалось, что мне на дежурстве делать нечего - я могу идти отдыхать во
внутреннем дворике, сидеть у огня или просто спать, пока Диего, верный мне,
как собственное сердце, косит опасных гостей направо и налево. И
затрачивает, между прочим, вдвое меньше энергии!
- Как тебе это удается? - спросила я утром, изучая отчет об
энергозатратах, предоставленный пушкой. Диего скромно улыбнулся:
- Так ведь вашим именем, донна Клара. Разве нельзя?

* * *

Я сделала удивительное открытие - если прижать ладони к ушам, можно
услышать далекий шум ветра... или моря? Диего, оказывается, видел море еще
мальчишкой - помогал перегонять каких-то овец и случайно оказался в порту.
Он не умел рассказывать - постоянно путался в словах и говорил не то, что
надо, но я все равно сумела представить море - такое, как пустыня, до
горизонта. И край его лохматится белым прибоем. А звук волн похож на тот,
что слышится, если ладони прижать к ушам.
Он неплохо играл на гитаре. И время от времени говорил ни с того ни с