"Феликс Дымов. Сиреневый туман" - читать интересную книгу автора

находит, как Колюшка потерялся.
Тетка Изварина сказала это просто, с устоявшейся грустью и располагающей
на разговор откровенностью. Что-то подсказало ей - не стоит стесняться
студентки, заявившейся в гости к дочерям. И это вот ласковое, относящееся
обычно к слабому "потерялся" вместо "пропал" или "исчез" вышло тоже
убедительно и немножко провокационно, как бы подталкивая на дальнейшие
расспросы. Леля без труда догадалась, как же хочется порассказать о себе
этой гордой женщине, избравшей тяжкую долю ни с кем не делить горя. И так
же точно догадалась, что Колюшка и есть тот изображенный на фотографии
тетки Извариной сын.
Но тогда это входило в противоречие с чернильной строчкой поперек фото: "Я
убит..."
Тетка Изварина повесила на самодельные плечики жакетку, села у стола.
Ксюта, чмокнув мать в щеку, принялась накрывать на стол.
- Значит, говоришь, "Леля"? Ну-ну. Спасибо, что зашла, не побрезговала...
Леля чуть покраснела, но все же храбро выдержала теткин взгляд. Подошла
Динка, опрокинулась у Лелиных ног, голову положила ей на ступню.
- За свою приняла, - заметила тетка Изварина. - А так, кроме Колюшки,
никого не признавала. Два года ему за поводыря была.
И вдруг, круто меняя тему, повернулась всем крепким ладным корпусом к Аде:
- Географию не выдали? Или так и будешь ходить без учебника?
- Да ну, мамочка, четверть длинная. Выдадут...
Поговорили о школе. О книжках. О весовщице Вагилевой, которая не вызывает
мастера регулировать весы и обманывает шоферов. О картошке, которую
комбайн приминает в землю, и ее трудно выворачивать ногтями, а некоторые
бессовестные даже сами зароют и сверху припорошат, чтоб лишний раз не
нагинаться. Окончив ужин, тетка Изварина спросила:
- Ты, небось, давно ломаешь голову, как это может потеряться человек,
которого убили за три года до того, а?
Леля кивнула.
- Его на фронте в голову ранило. Несильно, а токо вот видеть почти
перестал, токо то, что по центру взора. И память у него раскрошилась. Три
буквы зараз мог распознать, а от этого кусочка в обе стороны - темень. Да
и чего мог рассмотреть, сей же миг забывалось, лишь глаза отведи. Читать,
бедолага, разучился. А писать не глядя старался, как сама рука помнит... -
Тетка Изварина покосилась на фотографию, длинно вздохнула. - И еще, веришь
ли, лево-право начал путать, дом свой от других различить не умел. Доктор
говорил - в памяти его признаки вещей не держались. Отойдет куда подальше
- я уж бегу разыскивать, не то убредет куда ни попадя... После потом щенка
ему раздобыла...
Динка, не поднимая головы, покрутила культяпкой хвоста.
Ада быстро обогнула стол, уселась на пол, прижалась к материному боку.
Тетка Изварина обняла ее, запустила пальцы в мягкие редкие волосы.
- Опять "бабетту" начесали? Талдычу ж вам, из моды она теперь вышла. Да и
для головы вредно. А вы чего ж? Хоть ты, Леля, подтверди им.
Ворчание тетки Извариной было славным. Уютным. Ада лишь слегка пошевелила
плечиком и глубже зарылась в мамин бок. Ксюта, не закончив убирать посуду,
потребовала:
- Дальше, мамочка, дальше!
Тетка Изварина будто не слышала. Губы ее как-то сразу затвердели и