"Феликс Яковлевич Дымов. Прогулка" - читать интересную книгу автора

координатами местных небесных тел, Айт начал медленный разгон. Ягодка -
вторая планета системы. Чтобы приземлиться на ней, надо пересечь орбиты
двух ее сестер. Неясно, почему хильдусский шлюз не соорудили ближе к
светилу. Не пришлось бы считать поправки, трое суток телепаться по чужому
космосу, ловить сигналы полярных маяков Ягодки и несколькими заходами
тормозить об ее атмосферу успевший разогнаться флай. Кому-то, видимо,
показалось, что без психологической подготовки клиент не получит от
прогулки полного удовольствия.
В целом, и полет, и приземление прошли нормально. Если не считать двух
странностей в поясе астероидов, причудливо навитом на орбиту Ягодки.
Во-первых, за трое суток наблюдений выяснилось, что размеры и форма
большинства астероидов .необъяснимо одинаковы, во всяком случае,
отличаются гораздо меньше, чем совпадают. Во-вторых, орбиты многих из них
не совсем стабильны: на выходе из пояса навстречу флаю откуда-то вынесло
три внушительных глыбы, скорость и направление полета которых были до того
переменчивы, что едва не выходили за рамки обычной небесной механики.
Неизвестно, дрогнули ли законы Кеплера, но вот Айт, безусловно, дрогнул,
еле-еле совместно с компьютером отвернув корабль от этих самых глыб. На
миг ему показалось, что хищно сплюснутые линзообразные каменюки пытались
взять флай в клещи... Чего только не выкинет воображение, подумалось Айту.
Отойдя подальше от пояса астероидов и "насадив" на антенну оба пеленга
радиомаяков, Айт оглянулся. Ребята занимались своими делами, никто ничего
не заметил. Илько с Ляной, далеко отодвинувшись на диване друг от друга,
листали голографический альбом рассветов. Грегори не без намека подбирал
на маломощном корабельном синтезаторе лирические мелодии Жиля Гланьоли. А
остроухая лайка Рума обнюхивала в носовом экране изображение Ягодки. В
общем, повезло, обошлось без ехидных комментариев.
Минуло сколько нужно времени, и флай утвердился посредине пропеченного
выхлопами посадочного пятачка. Пилот и компьютер расстарались: ни дюзы, ни
амортизаторы не повредили даже вьюнка, уже запустившего зеленые усы на
мертвый песок. Птицы отошли от шока, вызванного гулом двигателей,
повылезали из листвы и наперебой пробовали голоса. Остальная живность
проявлять себя не спешила. Вокруг лежали двести миллионов квадратных
километров суши, по которой в данную минуту не ступала нога человека.
Ну, можно ли для объяснений в любви найти местечко перспективней?!
Дни потянулись простые и бездумные. Когда надоедало купаться и рвать
будто
нарочно предназначенные для человека фрукты, играли в сферошахматы,
натаскивали Руму на запах растущих в дуплах кофейных грибов, танцевали. Не
без успеха учили местных пичуг соловьиным трелям. По вечерам натягивали
между деревьями экран и гоняли кино. Вскоре десятки приматов, очень
похожих на земных обезьян, но без их сутулости и длиннорукости, собирались
в урочный час к палатке и нетерпеливо квохтали в ожидании фильма. Людей не
боялись, выпрашивали сахар, охотно принимали в дар безделушки. Иногда и
сами расщедривались, приносили орехи и сладкие воздушные корешки.
Хорошенькие самочки в белоснежных шубках восторженно вытягивали губы,
трясли пышными султанчиками. В знак особого расположения и доверия
разрешали подержать на руках лупоглазых малышей. Став на минутку няньками,
парни с Земли гордо выпячивали подбородки и застывали нелепыми парковыми
монументами, а девушка-землянка впадала в умиление и сюсюкала наравне с