"Феликс Яковлевич Дымов. Прогулка" - читать интересную книгу автора

неразумными обитателями природного рая. Самцы приматов вели себя солиднее:
держались кучками, поев, расхаживали взад-вперед по поляне, словно бы
обсуждая мировые проблемы. При этом морщили лбы, жестикулировали, хлопали
друг дружку по плечам - ни дать ни взять ученое собрание где-нибудь в
провинциальной цеховой ассамблее. Иногда в "обсуждении" принимал участие
Сотт. Чуть сгорбись и уморительно оттопырив зад, он вклинивался в самую
гущу "ученых" и "возражал" так карикатурно и темпераментно, что ребята у
палатки хватались за животики, а приматы почтительно обступали новичка,
чесали в затылках и выбивали восторженную дробь крепкими зубами. Настоящей
речью, как и земные обезьяны, белые приматы не обладали и на своих
ассамблеях зачатков разума не обнаруживали.
Все было бы хорошо, если б не влюбленная парочка. Айт приглядывался к
обоим, из кожи вон лез, создавая обстановку. Ему намека хватит, он по
лицам определит, когда там все придет к счастливому соглашению. Однако
Илько хватался за любое занятие, лишь бы не остаться с девушкой наедине.
Он невпопад кивал, невпопад отвечал, невпопад улыбался грустной улыбкой, -
что называется, чах парень, горел без дыма и огня. По внешнему виду Ляны
угадать ее настроение было труднее. Правда, к ночи от человека оставались
одни глаза, ее колотила такая лихорадка оживления, девчонка так звенела и
суетилась, что и глупцу было ясно: еще минута непосильного напряжения - и
разразятся бурные слезы. Но то, что ясно дураку обыкновенному, неясно
дураку влюбленному. Илько упорно молчал. Неизвестно, чего там навоображал
себе здоровенный детина, только заветные слова, похоже, начисто исключил
из своего лексикона.
И тогда Айт понял: пора брать дело в свои руки.
Пришло сие прозрение на шестой день бивуачной жизни. Погода с утра
выдалась как на заказ. Прошел легкий дождик. В сполохах, подобных
северному сиянию, по небу плыл оранжевый Хильдус. Лакированная листва
испускала зайчики. Вспыхивая елочными гирляндами, по паутинкам меж ветвей
перекатывались росинки. Промокшие птицы и бабочки сушили изукрашенные во
все цвета радуги крылья. Человекообразные аборигены топорщили белую шерсть
и кувыркались в траве, напоминая издали хороводы русалок.
- А ну, все кыш из корабля! - скомандовал Айт, вскрывая на периферии
пульта узел диагностики. - Необходимо провести профилактику аппаратуры и
оборудовать профилакторий, вторую неделю позаниматься негде!
При желании любой резонно возразил бы самозванному командиру (капитаном
официально записали профессионала Илью!), зачем, мол, заниматься в зале,
когда к твоим услугам стадион в половину поверхности планеты плюс бассейн
во весь местный мировой океан. Возражений, тем не менее, не последовало,
из чего можно было заключить, что и впрямь пришла пора для инициативы.
Ляна молча сунула в карман белого платья кристаллик стихов и, оглядываясь,
выпрыгнула из флая. Илья хмуро осведомился, не может ли он быть чем-нибудь
полезен здесь, но получил недвусмысленный совет катиться туда, где он
будет полезен больше. Сотт подмигнул ему и свистнул Руме. Рума с
готовностью завиляла хвостом.
Айт мгновенно вычислил, что если позволить им уйти одновременно, то
застенчивый капитан вцепится в Грегори и остаток дня они прослоняются
вместе. Нет, третьего лишнего необходимо придержать.
- А ты, Грег, будь другом, заскочи к нашим подопечным, раздай витамины,
а?