"Феликс Дымов. Тест № 17" - читать интересную книгу автора

"Я говорю, как насчет обмена информацией?"
- О, достойное предложение. Давайте покажем друг другу родные планеты.
Антей подумал. И решил начать с космодрома. В мыслях возник не знаменитый
Байконур, откуда до сих пор продолжают улетать тяжеленные межпланетники, а
тот безвестный пятачок посреди желтой выгоревшей степи, до всеобщего
разоружения - бывший ракетный полигон, где Антей проходил практику. В
хорошо замаскированной ложбине рядками стояли пусковые желоба. На них
снаряжали прототипы будущих "Мирмико". Перед вылетом по пятачку сновала
масса всяческих машин: компрессорные станции, пузатые заправщики, кабины
прозвонки цепей, даже тяжелые имитаторы орбитальных лабораторий. Особенно
доставалось при ночных групповых стартах. Невыспавшиеся офицеры поносили
на чем свет стоит и конструкторов, и курсантов, и бесконечные отказы.
Господи, даже не верится, что приходилось водить такие гробы, что всего за
шесть лет обучения техника сменилась полностью!
Однажды снаряженный корабль свалился при старте с желоба: похоже, дрогнул
практикант и успел ввести отмену запуска после трехминутной готовности.
Счастье пилота и всех находившихся на площадке, что корабль упал на
пригорок - горючее и окислитель из пробитых баков растеклись по
противоположным склонам и не соединились. Потом их, практикантов
технических служб, выстроил командир и предложил:
- Добровольцу, который отбуксирует птичку к месту подрыва, десять суток
отпуска!
Остатки корабля зачалили пятисотметровым тросом к трактору и потащили в
степь. Искореженная, не подлежащая не только ремонту, но даже сливу
компонентов, готовая грохнуть от неосторожного движения гора металла
подпрыгивала на выжженных солнцем и дюзами каменных ухабах. А рядом,
ведомый из бункера добровольцем Антеем, тогда еще салагой-первогодком,
неуклюже вышагивал сервоавтомат и время от времени поправлял ломиком узел
троса. Замкнутый всеми своими сенсорами и приводами на датчики оператора,
он обеспечивал максимальный эффект присутствия. Настолько максимальный,
что, казалось, ты сам трясешься рядом с дымящей пороховой бочкой. Жизни
добровольца операция не угрожала. Но сладить с собственными нервами
ухитрился бы далеко не всякий. Исключая, конечно, Шимановского - организм
его всегда отличался уравновешенностью...
Антей тряхнул головой. Что за дурацкие воспоминания? Надо показать
преображенную человеком природу - орошенные пустыни, покоренные тундры. А
у него на уме какие-то десять суток отпуска. Не хватает только удивить
гостя тогдашними похождениями: как поссорился с золотоволосой Ниной и
назло ей бегал целоваться в библиотеку к Тоне. Нет, вон из головы
несущественное! Сосредоточимся. Главное - люди. Человек с большой буквы.
Неужели некого показать?
На ум почему-то приходили не ас дальних полетов нынешний начальник
училища. Не материаловед, бывший генеральный конструктор "муравьят"
Судаков. Даже не волшебник электронных схем техник-наладчик дядя Гай. А
преподаватель кораблевождения, куратор группы Типковичев с его сладким
лицом, елейной улыбочкой и липким голосом. Скисал Типковичев в
единственном случае, когда курсант знал его предмет не хуже космических
волков - разведчиков. И ребята, стараясь почаще сгонять с его лица эту его
улыбочку, по-прежнему не балуя любовью самого куратора, неизменно блистали
на его предмете. А ему в комнату подкинули однажды дымовую шашку и...