"Андрей Дышев. Троянская лошадка" - читать интересную книгу автора

знаменующий начало некоего увлекательного зрелища. Губы ее шевелились, и я
сначала подумал, что девушка шепчет какую-то прощальную молитву, но потом
заметил в ее ушах "пуговички" наушников и болтающийся на груди мобильник.
Она с кем-то разговаривала по телефону. Я протянул ей мятный леденец.
Медсестра машинально взяла его и стала рассматривать с таким видом, словно
не знала, что с этим предметом надо делать.
- Ты сколько весишь? - спросила она, выдернув из ушей наушники.
Мне показалось, что в вопросе прозвучал неодобрительный намек, и я
невольно втянул живот.
- Вряд ли больше центнера.
- А я - пятьдесят два килограмма. И ребята мне только что сказали, что
парашют при таком весе не раскрывается. Врут, да?
Я захрустел леденцом, рассматривая свое отражение в ее черных очках,
маленький ротик с полными губами, и попытался представить ее в белом халате,
шапочке и с клизмой в руке. Несмотря на богатство воображения, у меня ничего
не получилось.
- Вот съешь конфетку, станешь тяжелее, и парашют обязательно
раскроется.
Она захрустела вместе со мной. Детский сад! И эта сестра милосердия
хочет тягаться со мной в Игре на выживание? Оператор, ослепляя фонарем,
снимал наши лица крупным планом. Я знал, что Ирэн сейчас смотрит на меня, и
старался выглядеть веселым и беззаботным. Даже помахал ручкой в объектив.
Наверное, Ирэн тоже волновалась в ожидании предстоящего прыжка, как и
маленькая медсестра. Едва я подумал об этом, как у меня защемило в груди.
Как все нелепо! Как все противоестественно! Мы, такие близкие друг другу
люди, пережившие столько драм и испытаний; мы, сотрудники одной фирмы,
привыкшие заходить друг к другу в кабинет десятки раз в течение рабочего
дня - сейчас сидели в сумрачной утробе самолета и старательно делали вид,
что не знаем друг друга. Нас притягивала необоримая сила, нас влекло друг к
другу, но мы с бараньим упорством терпели, страдали и виду не показывали,
что готовы поступиться принципами. А о каких принципах речь? Я уже забыл,
чем сегодня обидела меня Ирэн. Кажется, где-то слукавила, что-то
недоговорила... Какая чепуха! Всякая нормальная женщина на две трети состоит
из лукавства и недоговоренности. Так чего я сижу и выдавливаю глаза из
орбит, пытаясь незаметно посмотреть на Ирэн?
Я уже готов был встать и пересесть к Ирэн, но мгновением раньше место
рядом с ней занял боксер Акулов. Он вальяжно раскинулся на скамейке, закинул
ногу на ногу, завел руку за спину Ирэн и принялся активно знакомиться с ней.
Ирэн сделала вид, что обрадовалась появлению рядом с собой этого громилы, и
вполоборота повернулась к нему. Я понял: теперь она будет вести себя так,
чтобы причинить мне максимальные страдания. Боксер оказался круче меня и
угостил Ирэн не леденцом, а коньяком из крохотной коллекционной бутылочки.
Они пили по очереди, прямо из горлышка. Потом Акулов что-то шепнул Ирэн на
ушко, и она громко рассмеялась. Боксеру понравилась реакция Ирэн на свой
юмор, и он опять принялся щекотать губами ее ухо. Ирэн аж заливалась от
смеха. В общем, им было весело. Чтобы повысить себе настроение, я
представил, как Акулов, увязнув в прикаспийском болоте, поливает коньяком
присосавшихся к его бритой голове пиявок, при этом громко, по-собачьи воет.
А на Ирэн я решил вообще не смотреть. Я приковал взгляд к черному
стеклу иллюминатора и дал себе слово, что буду сидеть так до тех пор, пока