"Андрей Дышев. Крымская ракета средней дальности " - читать интересную книгу автора

подняться по пожарной лестнице на крышу, она покорно последовала бы за мной,
ни о чем не спрашивая и ни о чем не беспокоясь.
Я вырулил на Садовую. Где бы дамочка ни жила, с этой центральной улицы
можно было попасть в любую часть города. Мы медленно катились вдоль
тротуара. Она снова закурила, не спросив разрешения, глядя вперед невидящими
глазами. Я молчал. Ей необходимо было мое присутствие, эта тихая езда и ее
участие в процессе движения, что создавало иллюзию осмысленных и
целенаправленных действий. Но это был предел моих возможностей помочь ей. И
даже скорее ради себя, ради укрощения своей совести я проводил эти минуты с
дамочкой.
В поясном чехле задрожал мобильник, щекоча под ребром. Я вынул его,
прижал к уху.
- Слушаю вас!
В ответ - эфирные помехи, шум, скрежет и едва слышное дыхание.
Наверное, это Ирэн звонила из массажного салона, расслабляясь под четырьмя
тайскими руками. Хочет выяснить, где я сейчас - в офисе или в машине. Я
надавил на кнопку сигнала, чтобы она услышала и успокоилась, и отключил
трубку.
- Где вы живете?
Она вздрогнула от моего вопроса, покрутила головой, пытаясь сообразить,
где находится, и неуверенно ответила:
- На Волкова... Вы не беспокойтесь, я сама...
Я не остановился, не высадил ее, и она снова успокоилась и ушла в себя,
доверившись мне. Чтобы выехать на Волкова, надо было развернуться в обратную
сторону. Я принял левее, кинул взгляд в зеркало заднего вида и увидел
"Лендкрузер" с темными стеклами. Тяжеловесный джип медленно следовал за мной
на некотором удалении. Возможно, это была та же машина, которую я видел у
входа в наше агентство, но вероятнее всего, что другая. В сезон на Побережье
джипов и других иномарок - как собак беспризорных.
Я вывернул руль круто влево, развернулся и занял крайний ряд. Джип
медленно проехал мимо и затерялся среди машин.
- Ваша мама работает? - спросил я, чтобы вывести дамочку из состояния
прострации и втянуть в разговор.
- Мм... да, - не совсем уверенно ответила она. - Только работа у нее
надомная... Она делает канцелярские скрепки. Раньше, когда была моложе, за
день могла накрутить пачек десять-двенадцать. А сейчас только две... Она
слепая, - нехотя добавила дамочка, словно о каком-то своем физическом
недостатке. - Как меня родила, так ослепла. Ее предупреждали, советовали
прервать беременность, но она отказалась.
Я свернул на Халтурина. Который раз я замечал в себе одну странную
особенность. Стоит какому-нибудь малоприятному человеку рассказать мне о
своей маме, как мое мнение об этом человеке меняется с минуса на плюс с
невообразимой скоростью. Будто я прихожу к выводу, что передо мной не
марсианин с генетической мизантропией, не робот, а обыкновенный, нормальный
человек, который адекватен к добру и злу, красоте и уродству и у которого
голос размякает, когда он говорит о своей маме.
Моя нога, помимо моей воли, давила на педаль газа все слабее, хотя
машина и без того едва ползла. Не знаю почему, но мне хотелось, чтобы дорога
к дому была длинной, и мы ехали к нему до позднего вечера, и моя пассажирка,
смирившись со своим положением брошенной женщины, стала собой - слабой и