"Георг Мориц Эберс. Homo sum" - читать интересную книгу автора

У северного подхода к оазису была построена маленькая крепость, в
которой со времени покорения Каменистой Аравии сирийским префектом Корнелием
Пальмой в царствование Траяна стоял императорский гарнизон для защиты
цветущего города пустыни от набегов хищных сарацин и блеммийцев.
Но и сами граждане Фарана приняли меры для охранения своих владений.
На высочайшем утесе зубчатой вершины исполинской горы, с которого
открывался самый далекий вид на все окрестности, они содержали стражу, день
и ночь следившую за всем вдали, чтобы в случае приближения опасности
немедленно подать сигнал жителям города.
Каждый дом в городе походил на крепость; все были построены из прочного
камня, и все молодое население было хорошо обучено стрельбе из лука.
Поблизости от церковного холма проживали знатные семейства и стояли
дома епископа Агапита и старейшин города Фарана.
Среди последних пользовался наибольшим уважением сенатор Петр, отчасти
вследствие своей общественной деятельности и как владелец каменоломен,
садов, финиковых пальм и многочисленных стад, отчасти благодаря редким
качествам его супруги, дьякониссы Дорофеи, внучки давно уже умершего
достойного епископа Херемона, бежавшего сюда с женой во время гонения на
христиан при императоре Деци и обратившего многих фаранитов к учению
Спасителя.
Каменный дом Петра был хорошо и прочно построен, пальмовый сад возле
дома был тщательно орошен и содержался в примерном порядке.
Двадцать рабов, множество верблюдов и даже два коня принадлежали к его
обиходу, а в качестве жильца поселился в его доме центурион, командовавший
императорским гарнизоном, галл Фебиций со своею женой Сироной; впрочем, не к
радости сенатора, так как центурион этот был не христианин, а поклонник
Митры, при мистериях которого этот дикий галл был возведен в степень "льва".
Поэтому и его собственные люди и все фараниты называли Фебиция "львом".
Предшественником его был офицер менее высокого положения, но верующий
христианин, которому Петр сам предложил поселиться у него в доме. Когда же
год тому назад "лев" Фебиций сменил благочестивого Панкратия, сенатор,
конечно, уже не мог отказать ему в освободившейся квартире.
Робко подошел Ермий к дому сенатора, и смущение его еще возросло, когда
он, беспрепятственно войдя в большую переднюю, остановился в недоумении,
куда обратиться.
Спросить было некого, а сам он не осмеливался подняться по лестнице в
верхний этаж, хотя, по-видимому, сенатор был там. В этом не было сомнения:
наверху слышались голоса, и Ермий ясно расслышал густой голос сенатора
Петра.
Ермий наконец решился пойти прямо на этот голос и ступил ногою на
первую ступеньку лестницы; но едва юноша, застыдившись своей робости, пошел
было смелее, как вдруг прямо над ним растворилась дверь, из которой хлынул
поток звонких, смеющихся детских голосов, точно запруженная речка в открытый
мельником шлюз.
С удивлением поднял он глаза, но не успел ничего сообразить, так как
выпущенная резвая толпа уже очутилась у самой лестницы.
Впереди всех бежала какая-то молодая красавица с золотисто-русыми
волосами, смеясь звучным голосом и подымая в руке пестро наряженную куклу.
Вот она повернулась спиной к лестнице и лицом, сиявшим от шаловливой
веселости, к детям, которые без удержу кричали наперебой и требовательным, и