"Георг Мориц Эберс. Homo sum" - читать интересную книгу автора

Он остановился в недоумении; но мысль о бегстве жены казалась столь
нелепой, что он в первую минуту решительно не мог на ней остановиться.
Конечно, она, боясь его гнева, спряталась под кроватью или за
занавескою, за которой висело его платье.
"Собака, - подумал он, - теперь ласкается к ней", - и начал поэтому
посвистывать особенным полушипящим тоном, при котором Ямба всегда злилась и
накидывалась на него с ожесточенным лаем; но напрасно.
В покинутой комнате царила мертвая тишина. Теперь уже он не на шутку
встревожился. Сначала медленно и обдуманно, потом все более и более
торопливыми и порывистыми движениями начал он светить лампой под всей
мебелью, по всем углам, за каждой портьерой и искал ее даже по таким местам,
где не только ребенку, но даже испуганной птичке едва можно было бы
спрятаться.
Но вдруг он уронил веревки, и левая рука, державшая лампу, задрожала.
Он увидел, что окно в спальне открыто и что возле него стоит стул, на
котором сидела Сирона и глядела на луну до прихода Ермия.
"Так вот где", - пробормотал он, поставил лампу на ночной столик, с
которого смахнул давеча стакан Поликарпа, быстро распахнул дверь и выбежал
на двор. Что она выскочила на улицу и убежала среди ночи из города в
пустыню, это все еще не приходило ему на ум.
Он попробовал отворить дворовые ворота и нашел их замкнутыми.
Сторожевые собаки разлаялись, когда Фебиций направился к дому Петра и
начал стучать медным молотком в дверь сначала тихонько, потом с возрастающей
злостью все сильнее и сильнее.
Он был уверен, что жена пошла искать защиты и укрылась у сенатора.
Он готов был вскрикнуть от ярости и боли, но при всем том едва ли думал
о жене и об опасности потерять ее, а только о Поликарпе, о позоре,
нанесенном ему юношей, и об отмщении виновнику и его родителям, которые
дерзнули затронуть домашнее право императорского центуриона.
Какую цену могла иметь для него Сирона!
Он связал ее судьбу со своею просто в час необузданной заносчивости.
Два года тому назад, в Арелате, явился как-то раз к пирующим один из
его товарищей и рассказал, как только что был свидетелем необычайного
зрелища. Кучка больших мальчишек обступила какого-то маленького мальчика и
начала его, он сам не знал за что, жестоко бить. Мальчик храбро защищался,
но, конечно, не мог устоять. Вдруг, рассказывал офицер, отворилась дверь
одного дома возле цирка, из нее выбежала девушка с длинными золотистыми
волосами, кинулась к мальчишкам, разогнала их и освободила побитого, своего
брата, от его мучителей.
- Она была точно львица, - воскликнул рассказчик. - Ее зовут Сироной, и
она, без всякого сомнения, первая красавица между всеми хорошенькими
девушками в городе.
Эти слова были тотчас же подтверждены многими из слушателей. Фебиций
же, который только что достиг среди поклонников Митры степени льва и любил,
чтобы его называли "львом", сказал:
- А вот я давно уже ищу себе львицу и теперь, кажется, нашел ее.
Фебиций и Сирона - имена подходят как нельзя лучше!
На следующий же день он посватался за Сирону у ее отца, а так как ему
уже через несколько дней предстояло выступить в Рим, то свадьба была вскоре
справлена.