"Георг Мориц Эберс. Homo sum" - читать интересную книгу автора

Звук собственного голоса возвратил его к действительности.
Он был Фебиций и не кто иной, это стало ему ясно, и все же ему еще не
удавалось вполне освоиться со своим настоящим положением.
Призрак прекрасной Гликеры, которая последовала за ним в Александрию и
которую он там покинул, промотав до последнего солида свои деньги и ее
драгоценности, все являлся перед его воображением вместе с призраком жены
Сироны.
Гликера была невеселой любовницей, много плакала и мало смеялась с тех
пор как покинула мужа. И теперь ему точно слышались из ее уст тихие упреки,
тогда как Сирона осмеливалась осыпать его громкими угрозами и
многозначительно призывать сенаторского сына Поликарпа.
Изнеможенный мечтатель яростно приподнялся и грозно поднял сжатые
кулаки.
Это движение было первым признаком возвратившейся бодрости тела, и,
потянувшись всеми членами, как пробудившийся от сна, и проведя рукою по
глазам, он схватился за виски, и мало-помалу возвратилось к нему полное
сознание и память обо всем, что произошло с ним в последние часы.
Быстро вышел он из темной комнаты, подкрепился в кухне глотком вина и
подошел к открытому окну, чтобы взглянуть на звезды.
Полночь давно уже миновала.
Он вспомнил о товарищах, совершавших жертвоприношение на горе, и
произнес длинную молитву Митре, "венцу", "неодолимому богу солнца",
"великому свету", "богу из скалы"; с тех пор как он принадлежал к
посвященным, он начал усердно молиться и умел также поститься с завидной
выносливостью.
Из восьмидесяти испытаний, которые должны были предшествовать принятию
в высшие степени посвященных, он подвергался уже многим, и то изнеможение,
которое овладело им и сегодня, он испытал в первый раз тогда, когда для
достижения степени льва ложился в продолжение целой недели ежедневно на
несколько часов в снег и затем предавался строгому посту.
Здравый ум Сирены видел во всех этих подвигах только нечто
отталкивающее, и решительный отказ ее принимать в них участие еще более
прежнего отдалил ее от мужа и усилил их взаимный разлад.
Фебиций относился по-своему весьма строго ко всем этим требованиям;
только благодаря им он находил спасение от самого себя, от мрачных
воспоминаний и от боязни воздаяния за все им содеянное до последнего часа,
между тем как Сирона черпала именно в воспоминании о прежних днях лучшее
утешение и силу спокойно переносить печали настоящего и не терять надежду на
лучшие времена.
Фебиций закончил свою молитву, прося силы, чтобы сломить упорство своей
жены, и благоприятной удачи в деле отмщения ее соблазнителю, без
опрометчивости и с тщательным соблюдением всех предписанных ритуалов.
Потом он снял со стены две крепкие веревки, гордо выпрямился, точно
собираясь ободрить солдат перед сражением, откашлялся, точно оратор на
форуме перед началом речи, и переступил с величественною осанкою через порог
спальни.
Ни малейшая мысль о возможности бегства жены не тревожила его
уверенности, когда он, не найдя Сирону в спальне, вышел в другую комнату,
чтобы совершить над нею задуманное наказание.
Но и там он не нашел никого.