"Дэвид Эддингс. Келльская пророчица (Маллореон #5)" - читать интересную книгу автора

вечером он подслушал разговор матери с посланником короля Анхега
Черекского, и причиной для раздражения послужила дилемма
морально-этического толка. Нечего было и думать о том, чтобы покаяться
перед матерью в своем грехе, а иначе никак не найти повода обсудить с нею
услышанное прежде, чем она сама соблаговолит заговорить об этом. Судя по
всему, она вовсе не собиралась делать этого, и положение представлялось
Хеве совершенно безвыходным.
Следует отметить, что Хева отнюдь не был одним из тех мальчиков, что
вечно суют нос не в свое дело. И все-таки, как каждый истинный драсниец,
он обладал национальной чертой характера, которую за неимением более
подходящего термина именуют любопытством. Разумеется, все люди в той или
иной степени обладают этим качеством, но у драснийцев любопытство в крови.
Некоторые полагают, что именно это природное свойство помогло драснийцам
стать лучшими в мире шпионами. Другие же придерживаются мнения, что именно
потомственный шпионаж из поколения в поколение оттачивал это качество.
Спор этот сродни дебатам о том, что появилось раньше: курица или яйцо - и
столь же бессмысленный. Еще мальчишкой Хева частенько таскался хвостиком
за одним из придворных шпиков - тогда и обнаружил он укромный чуланчик,
примыкавший вплотную к восточной стене приемных покоев матери. Мальчик
время от времени забирался туда, чтобы быть в курсе событий
государственного значения, а также всего прочего, что представлялось ему
любопытным. Он как-никак был королем и имел полное право все знать, а
посему счел не лишним получать информацию и при помощи подслушивания, тем
самым избавив мать от хлопотной надобности все ему пересказывать.
Последний же услышанный им разговор касался таинственного
исчезновения графа Трелхеймского, его корабля под названием "Морская
птица" и еще нескольких персон, включая сына графа Унрака.
Бэрака, графа Трелхеймского, в определенных кругах почитали
неблагонадежным, а многие из тех, кто исчез вместе с ним, были и того
хуже. Королей Алории крайне беспокоило то, что Бэрак со своей когортой
гуляет на свободе в океане - а в каком именно, про то никому не ведомо.
Это сулило массу неприятностей.
Но юного короля Хеву волновали не столько эти призрачные несчастья,
сколько то обстоятельство, что закадычного приятеля Унрака взяли в
плавание, а его самого - нет. Хеву терзала обида: королевское достоинство
автоматически лишало его всякой возможности участвовать в предприятиях,
хотя бы в малейшей степени сопряженных с опасностью. Все только и делали,
что обеспечивали безопасность и неприкосновенность юного наследника
престола, но сам Хева отчаянно не желал ни безопасности, ни
неприкосновенности. И то, и другое сулило смертную скуку, а Хева был как
раз в том возрасте, когда именно скуки больше всего хочется избежать.
Этим зимним утром, облаченный в красное с головы до ног, он шел по
мраморным залам дворца в Бокторе. Остановившись перед большим гобеленом,
он прикинулся, будто внимательно его изучает, - но, убедившись, что никто
за ним не подсматривает - Драсния как-никак! - юноша скользнул за гобелен
и очутился в том самом потайном чулане.
Его матушка как раз беседовала с надракийской девушкой по имени Велла
и Ярблеком, злосчастным компаньоном принца Хелдара. При виде Веллы Хева
всякий раз начинал нервничать. Она пробуждала в юноше чувства, с которыми
он пока еще не умел справляться, и потому старался всячески ее избегать. А