"Марк Семенович Ефетов. Тельняшка?- моряцкая рубашка " - читать интересную книгу автора

падала вокруг котла.
А я видел в комнате, на полу, распластанные длинные, чуть кривые
ноги, задравшийся пиджак, штрипки от подтяжек и затылок - красный затылок,
по которому текли струйки пота.
Илья Григорьевич медленно поднялся. Он показался мне совсем-совсем
больным, хотя глаза его блестели. Но щёки были бледными, усы обвисли, и
весь он как-то сгорбился.
- На! - протянул он мне десятирублёвку. - На, мальчик, на счастье.
Емельян Петрович отошёл от окна и взял из рук Ежина деньги:
- Мальчику деньги ни к чему. Он их не заработал. И вам машина тоже
пока не принадлежит. Понятно?
- Конечно, понятно, - торопливо сказал Ежин. - Бегу в банк, дорогой
Емельян Петрович. Я мигом. Вы, я надеюсь, никуда не отлучитесь. А то эти
черти... - Он протянул руку в окно и глазами показал на машину.
- О них не беспокойтесь, - сказал Емельян Петрович.
- До скорого...
Ежин вернулся через полчаса, отдал дяде Емельяну квитанцию, отсчитал
девяносто рублей, один раз крутанул машину, ловко, прямо в воздухе, поймал
вылетевшую десятирублёвку и ушел, широко расставляя ноги.


БОИ НА УЛИЦАХ

Мне часто приходилось пропускать школу. Бывало, что всю ночь не
утихала пальба. Я не спал, смотрел, как в окне вспыхивали красные зарницы,
слушал, как позванивало стекло, как летели с посвистом снаряды, чувствовал
силу далёкого взрыва, подбрасывавшего меня даже тут, в кровати.
Да, с тех времён неутихающей стрельбы я научился различать голоса
снарядов и пушек. Они ведь совсем разные, голоса эти. Выстрел, свист,
взрыв и потом как бы шипение:
- Шрапнель!
Я лежал под одеялом и как бы экзаменовал себя после каждого выстрела:
- Трёхдюймовка жахнула!
- Бризантный снаряд завыл.
- А это ухнула гаубица.
Война, артобстрел, бой были не где-то там, на фронте, а здесь же, за
окном, в нашем городе, на нашей улице. И стреляли почему-то особенно
сильно по ночам. В такие ночи если я и засыпал, то и во сне слышал сигнал
кавалерийской атаки и зычную команду: "По коням!"
И виделось мне, что я мчусь на горячем коне, с саблей в руках, с
большой красной звездой на матерчатом шлеме и рубаю врагов направо и
налево.
А утром, проснувшись и сбросив одеяло, я вскакивал и бежал на кухню.
Мама стояла обычно у окна и смотрела на улицу из-за занавески. Да, я забыл
сказать, что комната наша выходила окнами во двор, а кухня на улицу. Вот
мама и смотрела, какая там сегодня власть.
Как-то мама мне сказала:
- Иди обратно. Сейчас же возвращайся в комнату. Ты в школу не
пойдёшь.
- Почему?