"Марк Семенович Ефетов. Тельняшка?- моряцкая рубашка " - читать интересную книгу автора

- Давай!
- Приходи к нам во двор, пойдём за бычками, - сказал я Виктору и дал
адрес нашего дома.
- Ладно, - сказал Виктор. - Пойдём.


ЕЖИН ПРИШЕЛ ЖАЛОВАТЬСЯ

Илья Григорьевич Ежин пришёл к отцу жаловаться на меня. Такие, как
он, начинают ябедничать с первого класса. Ох и лупцуют же их! А они всё
равно ябедничают. Об Илье Григорьевиче Ежине я думаю, что в школе от ребят
ему здорово доставалось. Конечно же, утверждать я не могу - меня тогда ещё
на свете не было. Но думаю, что его лупили.
Так вот: дело было утром в воскресенье. Сидели мы всей семьёй за
утренним завтраком. Разговариваем. А Муська молчит. Она вообще с детства
неразговорчивая. Молчаливая. Длиннорукая и длинноногая. Мальчишки со двора
называли её "глиста", а всё равно они её любили.
Муська рано научилась читать, и у неё целый день нос в книжке. Не
оторвёшь. Потом старшим ребятам во дворе рассказывала, что прочитала.
Поверьте, я не знал такой книжки, чтобы Муська её не читала. А сколько она
знала стихотворений! Ходит по комнате, посмотрит в книжку, а потом закроет
глаза и бормочет. Смотришь, наутро огромный стих наизусть выучила.
Рассказы про пиратов Муська не очень любила, но всё равно читала. На мой
день рождения она мне подарила книжку про пиратов. Денег у Муськи не было,
так она выменяла эту книжку у одного мальчика на свою самую любимую
девчачью. Я даже забыл, как она называется. Но Муська всегда с ней
носилась... Уверен, что вы хотели бы иметь такую сестрёнку, как Муська.
Так вот: в то утро Муська молчит, читает. Она уже поела. А мы ещё
завтракаем и разговоры разговариваем.
Мать говорит:
- Позавчера на рынке Ежиха (так у нас во дворе называли толстую и
всегда растрёпанную жену Ежина) меняла мыло на сахар. За кусок мыла десять
кусков сахара.
- То-то, - говорит отец, - Илья Григорьевич прогуливался вчера в
порту и кусочками сахара в сумочке постукивал, как костяшками домино всё
равно. Я и подумал, что это домино. Он по соляной пристани прогуливался и
будто про себя напевал под нос: "Есть сахарок, есть сахарок, а мне бы соли
мешок".
- Меняла, - сказала мать.
- Спекулянт, - поправил отец.
А я подумал: "Вор".
Только Муська ничего не говорила и, наверное, ничего не думала. У
неё, как всегда, нос в книжке. И в это самое время в дверь постучали. Отец
вышел в прихожую, и я услышал голос: кого бы вы думали? Ежина, Ильи
Григорьевича. Как говорится, лёгок на помине. Только что о нём разговор
был, а он тут как тут. Здорово получилось. Такое только в книжках бывает.
А тут - в жизни.
Мать услышала голос Ежина и притихла. И я, как только понял, что речь
идёт обо мне, встал потихоньку и пошёл к своей кровати. Моя кровать у
самой двери стояла.