"Иван Ефимов. Не сотвори себе кумира " - читать интересную книгу автора

- Но ведь это незаконно!- воскликнул я с возмущением.- Решения райкома
еще нет, и ваши действия я вправе считать самоуправством. Как-никак, а я
пока еще член райкома!
- Вы, Ефимов, рассуждаете так, как будто только сегодня в партию
вступили! Вы что, партийных порядков не знаете?
- Знаю я эти порядки не хуже вас, но я решения не знаю!
- Решение будет. Сегодня. В двенадцать часов соберется пленум, а пока
можете считать себя свободным. Кстати, и времени до пленума осталось
немного.
И я, как оплеванный, ни на кого не глядя, покинул редакцию...
Никогда мне не забыть гнетущей, вымученной обстановки на этом заседании
поредевшего за лето пленума райкома. Среди присутствующих я не видел
многолетних его членов - второго секретаря Васильева, заведующего
райземотделом Тарабунина, арестованного еще по весне, комиссара полка
Лозовского. Что-то не видно и председателя исполкома райсовета Кузьмина.
Неужели тоже арестован? А теперь вот исчезли куда-то и редактор Миров,
всегда сидевший скромно и незаметно на заднем ряду со своей неизменной
записной книжкой, и директор Рамушевской МТС Каншин...
Из тридцати с лишним членов райкома, избранных на последней
партконференции, здесь присутствует менее двадцати человек, и каждый пугливо
и недоверчиво поглядывает на товарищей, как бы спрашивая: "Цел? Еще не
ошельмовали?"
Вместо старого чекиста Лохова, бывшего начальника РО НКВД, рядом с
первым секретарем Аполоником сидел за столом уже новый начальник, бывший
заместитель Лохова, кооптированный в состав райкома молодой Бельдягин,
пожалуй, самый оживленный и деятельный из всех, очевидно по причине
неожиданно привалившего ему повышения.
Открыл заседание Аполоник. Не сказав даже обычного теплого слова
"товарищи", он начал непривычно сухо и ни к кому не обращаясь, как в
пустоту:
- На повестке дня у нас два вопроса: о ходе осенних полевых работ и
персональное дело Ефимова. Есть предложение вопрос о Ефимове рассмотреть
первым. Возражения будут?
Последовало тяжелое молчание. Все притихли, даже не двигаясь, стараясь
не смотреть в сторону секретаря, и лишь Бложис, присевший сбоку для ведения
протокола, едва слышно промолвил:
- Возражений нет.
- Хорошо. Тогда слово по делу Ефимова предоставляется начальнику
районного отдела НКВД товарищу Бельдягину.
Упитанный, самодовольный Бельдягин неспешно поднялся, быстро загнал за
спину, под ремни, складки новенькой, тонкого сукна гимнастерки, чуть
подвинул на ремне кобуру с пистолетом и важно вынул из лежащей перед ним
папки исписанный лист бумаги.
- В органы поступили материалы об антипартийной и антисоветской
деятельности Ефимова, о его явно несовременном мировоззрении и связях с
врагами народа...
При первых же словах докладчика среди сидящих послышался шепот, краем
глаза я заметил удивленные и недоверчивые взгляды в мою сторону. Глаза
директора курорта Шаранина, большевика с 1906 года, с которым я, как с
отцом, не раз делился своими радостями и горестями, как бы спрашивали меня: