"Буреносец / Stormbringer [= Буревестник, Приносящий бурю, Несущий бурю]" - читать интересную книгу автора (Муркок Майкл)

Глава 7

Это произошло в горах, отделяющих Пустыню Вздохов от Пустыни Плача.

Там они впервые узнали о судьбе, постигшей последние Молодые Королевства. Они встретили группу из шести воинов, ведомых Лордом Воашуном, отцом Зарозинии.

— Что произошло? — озабоченно спросил Эльрик. — Где Зарозиния?

— Наш континент захвачен Хаосом, Эльрик. Я не знаю, где Зарозиния, убита или пленена…

— Вы не пытались искать ее? — возмутился Эльрик.

Старик вздохнул:

— Сын мой, за последние дни я видел столько ужасов, что устал что-либо чувствовать. Из моих попыток ничего не вышло, и я быстро освободился от каких бы то ни было желаний. На Землю пришел последний день гибели. Бесполезно идти дальше, ведь даже в Плачущей Пустыне начались изменения из-за влияния Хаоса. Это бесполезно!

— Бесполезно?! Нет! Мы еще живы! Возможно, Зарозиния тоже жива. Ты что-нибудь слышал о ее судьбе?

— Только слухи о том, что Ягрин Лерн взял ее на борт флагмана Кораблей Хаоса.

— Значит, возможно, она сейчас в море?

— Нет, эти удивительные корабли плавают по земле так же, как по воде, если только имеет смысл их так называть. Именно они напали на Каарлаак с дикой ордой конных варваров и артиллерией, следовавшей за ними. Беспорядок победил, ты не найдешь там ничего, кроме своей смерти, сынок.

— Мы посмотрим. У меня есть надежная защита против Хаоса плюс мой меч и нихрейнианский скакун, — он повернулся в седле, обращаясь к своим спутникам. — Друзья, решайте: оставаться здесь с Лордом Воашуном или вы будете сопровождать меня в самое сердце Хаоса?

— Мы пойдем с тобой, — быстро сказал Мунглум, отвечая за обоих. — Мы пойдем с тобой любым путем, потому что линии судьбы нашей неотвратимо переплелись. Мы еще можем уничтожить их.

— Отлично. Прощай, Лорд Воашун. Если ты хочешь помочь, то скачи через Плачущую Пустыню к Ешмиру и Неизвестным Королевствам, где находится родина Мунглума. Расскажи там о том, что произошло, чтобы они успели подготовиться.

— Я попытаюсь, — вяло произнес Воашун, — и надеюсь, что успею туда до прибытия Хаоса.

Затем Эльрик и его спутники двинулись дальше, направляясь к основным скоплениям орд Хаоса — трое человек против неисчислимых сил тьмы. Трое упрямцев, которые настолько верили в свой успех, что было бесполезно пытаться остановить их. Последний акт должен был быть сыгран независимо от того, последует за ним ночь или день.

Первые признаки Хаоса обнаружились, когда они выехали к месту, где прежде росла густая чаща. Теперь это была желтая зыбкая плешь расплавленного камня, которая, будучи совершенно холодной, морщилась какими-то торопливыми целеустремленными волнами. Нихрейнианские скакуны, поскольку они двигались не в измерении Земли, спокойно пересекли ее, и здесь впервые проявилось действие Щита Хаоса. Когда они приблизились, желтый жидкий камень изменился и вновь на короткое время стал травой. Вскоре они встретили странное, едва ползущее существо, имеющее своего рода губы и рот, способное говорить. От этого несчастного создания они узнали, что Каарлаака больше нет, что он превращен в пылающее нечто, где силы Хаоса, как человеческие, так и сверхъестественные, разбили свой лагерь и занимаются какой-то работой. Существо также поведало им нечто, заинтересовавшее лично Эльрика. Слухи гласили, что Остров Драконов Мельнибонэ был единственным местом, где не проявлялось влияние сил Хаоса. — Если наше предприятие не удастся, мы сможем вернуться в Мельнибонэ, — сказал Эльрик своим друзьям на скаку, — и постараемся продержаться там, пока не прибудет помощь Белых Лордов. Кроме того, там, в пещерах, есть спящие драконы. Они могут быть полезны в борьбе против Ягрина Лерна, если только мы сможем разбудить их.

— Что мы сможем сделать сейчас? — удрученно спросил Дайвим Слорм. — Ягрин Лерн победил, Эльрик. Мы не исполнили своего предназначения, мы не сумели сыграть свою роль, и Хаос правит…

— Так ли? Мы все равно будем сражаться с ними и противопоставим ему свои силы. Вот тогда и выяснится, на чьей стороне превосходство.

Дайвим Слорм глянул на него с сомнением, но смолчал. А затем они, наконец, добрались до лагеря Хаоса.

Никакой смертный в ночном бреду не смог бы вообразить подобную картину. Башнеподобные Корабли Ада, преобладавшие на местности, были видны издалека и поражали своим ужасным видом. Гудящее пламя всех цветов вырывалось из земли в самых разных местах лагеря, дьяволы всех видов перемешивались все вместе. Дьявольски прекрасные герцоги Ада совещались с худыми остролицыми королями, которые когда-то вступили в союз с Ягрином Лерном, а теперь явно раскаивались в этом. Повсюду земля бурлила и взрывалась, и люди, оказавшиеся в достаточной близости, либо поглощались ею, либо их тела претерпевали фантастические, самые непредсказуемые изменения. Над лагерем стоял ужасный шум: человеческие голоса смешивались с рокочущими звуками Хаоса, дьявольский рыдающий смех, и над всем постоянные жуткие крики умирающих, пытаемых человеческих душ, которые надеялись найти свое спасение в верности Хаосу, а сейчас распадались в безумии. Омерзительное зловоние разлагающегося мяса, свертывающейся крови и зла наполняли воздух. Короли Ада медленно ползали по этой гигантской орде, раскинувшейся на мили и отмеченной гигантскими шатрами королей, чьи шелковые стяги развевались в бессильной гордости союза с мощным Хаосом. Множество человеческих существ можно было бы назвать созданиями Хаоса, настолько были изменены под его влиянием формы их тел.

Эльрик повернулся к своим друзьям, замершим в ужасе перед этой невероятной картиной.

— Хорошо видно, что уродующее действие Хаоса гораздо сильнее сказывается на людях. Это будет продолжаться до тех пор, пока Ягрин Лерн и его союзники, вожди людских племен, не утратят человеческого облика и не станут только частями вечно бурлящего вещества Хаоса. Это означает конец человеческой расы — человечество исчезнет, превратившись в отбросы Хаоса. — Кроме нас, остались только эти остатки человечества. Вскоре они будут неотличимы от всеобщего Хаоса. Нестабильная на настоящий момент Земля под пятой Лордов Хаоса, и они включат ее в свою реальность, в свое измерение. Сейчас они делают первое разрыхление, а затем возьмутся за всю Землю в целом. Она станет только лишь еще одним комком глины для них, вечно меняющим свою форму в угоду их капризам.

— Мы должны остановить это, — сказал Мунглум безнадежно. — Это невозможно, Эльрик!

— Мы должны бороться до тех пор, пока не победим. Я помню, что Страаша, Морской король, сказал, что Лорд Пайар, командир кораблей Ада, будет убит, и корабли не смогут существовать дальше. У меня есть мысль, как это проверить. Кроме того, я не забыл, что на борту корабля находится моя жена, и что где-то там Ягрин Лерн. Так что у меня есть три ясные причины, чтобы проникнуть туда.

— Нет, Эльрик! Это же самоубийство!

— Я не прошу сопровождать меня.

— Если ты пойдешь, то мы за тобой.

— Но я боюсь, что это бессмысленно.

— Нет. Если один не добьется успеха, нечего там делать троим. Я пойду один. Ждите меня здесь. Если я не вернусь, попытайтесь добраться до Мельнибонэ.

— Но, Эльрик! — крикнул Мунглум и увидел, как Щит Хаоса заколебался, а затем Эльрик направил своего скакуна к лагерю.

Защищенный против влияния Хаоса, Эльрик был замечен охраной из воинов, когда почти приблизился к искомому месту. Они поскакали ему наперерез.

Он рассмеялся в их лица, наполовину опьяненный видом, шумом и смрадом, окружившим его.

— Это закуска для моего нечастого пиршества на этом чудесном корабле!

— кричал Эльрик, отсекая голову первому из воинов так, будто это был цветок лютика.

Защищенный громадным круглым щитом и мечом, он мог спокойно отбиваться. С тех пор, как Буреносец поглотил души богов, заключенных в бузиновые деревья, жизненная сила переполняла его почти безгранично, души воинов Ягрина Лерна явились лишь незначительной частью ожидаемого мщения. Он был почти невидим этим людям. Он рассек одного вооруженного воина от головы до седла, пробил седло и распорол спину лошади почти до брюха. Вдруг остальные воины внезапно бросились наутек, а Эльрик ощутил необычное покалывание в теле и понял, что находится в зоне умерщвляющего действия кораблей Хаоса, и кроме того он знал, что единственной его защитой является Щит Хаоса.

Сейчас он находился вне своего измерения, и существовал между своим миром и миром Хаоса. Он соскочил с нихрейнианского коня и приказал коню ожидать его. С высоких бортов кораблей свисали канаты, и Эльрик с ужасом увидел человеческие фигуры, взбирающиеся по ним, — он узнал среди них нескольких человек из Каарлаака. Даже сейчас корабли Хаоса рекрутировали свой экипаж из мертвецов. Он присоединился к ужасным рекрутам и пополз вместе с ними по борту сверкающего корабля, благодаря покойников за то, что они прикрывали его своими телами. Он достиг фальшборта и, перескочив через планшир, оказался на палубе, сплюнув подкатившую к горлу желчь. Затем он осторожно двинулся вперед и прошел через странно затемненное место, а затем увидел, что находится на первой из многих палуб, которые возвышались одна над другой подобно ступеням. Взглянув на самый верх, он наконец увидел тех, кто там был — фигуру человека и нечто, похожее на гигантского кроваво-красного осьминога. Первый был, очевидно, Ягрином Лерном. Второй же — Пайар, и, как уже знал Эльрик, в этот образ демон воплощался, когда являлся на Землю.

В отличие от хорошей видимости вне корабля, на его борту Эльрик стал осознавать темную изначальную природу света, состоявшего из подвижных нитей, спутанных прядей тьмы, красных, голубых, желтых, зеленых и пурпурных, которые рвались, пропуская его, и снова срастались, когда он проходил.

Он постоянно сталкивался с двигающимися по палубе и переходам живыми мертвецами и старался не вглядываться в их лица, пока не заметил нескольких моряков, с которыми встречался несколько лет назад, во время бегства из Имррира.

Медленно он начал пробираться на верхнюю палубу, поглядывая изредка и отмечая, что Ягрин Лерн и Лорд Пайар будто бы не подозревают о его присутствии. Возможно, они даже не думали о контратаке, так как уже захватили весь уже известный мир. Эльрик зло улыбнулся про себя, продолжая подниматься, плотно прижимая к себе Щит, зная, что если выронит его, то мгновенно преобразится во что-нибудь фантастическое или растечется и будет поглощен субстанцией Хаоса.

Сейчас Эльрик отмел все в сторону, сосредоточившись на своей главной цели — убийство Лорда Пайара. Он должен пробраться на самую верхнюю палубу, где и должен разделаться с Лордом Хаоса. Затем — убить Ягрина Лерна и, если она действительно здесь, спасти Зарозинию и доставить ее в безопасное место.

Поднимаясь к верхней палубе сквозь тенета удивительных красок, пробирался Эльрик, его молочно-белые волосы плыли за ним, контрастируя с перекрученными волокнами тьмы, струящимися вокруг него.

Когда он поднялся на последнюю палубу, то вдруг почувствовал легкое вежливое прикосновение к своему плечу. С бешено колотящимся сердцем он обернулся и увидел, что одно кроваво-красное щупальце Пайара нащупало его. Он отпрянул, прикрывшись Щитом. Щупальце, скользнув, коснулось Щита и, внезапно дернувшись, свернулось.

Оттуда, где громоздился главный нерв Лорда Хаоса, раздались омерзительный визг и рычание.

— ЧТО ЭТО? ЧТО ЭТО? ЧТО ЭТО?

Эльрик испытал пароксизм радости, увидев, какой эффект оказывает его Щит.

— Это Эльрик из Мельнибонэ, Великий Лорд, пришел вас убивать!

Еще одно щупальце метнулось к нему, пытаясь свернуться вокруг Щита и выхватить его. За ним и еще одно. Эльрик отсек одно из них, отрезал его чувствительный конец и увидел, как другое коснулось Щита, отпрянуло и съежилось. Затем он уклонился от третьего, для того, чтобы, пробежав по палубе по кругу, с максимальной скоростью вскочить на веревочную лестницу, висящую над ним. Он заметил Ягрина Лерна, и глаза его расширились. Теократ был облачен в уже знакомый алый панцирь. На одной руке его висел небольшой круглый щит, ею же он сжимал рукоять топора, в правой руке его был палаш. Он смотрел снизу, выбирая наиболее удобное положение для схватки с Эльриком.

— Ты опоздал, Теократ, — угрюмо ухмыльнулся Эльрик.

— Ты дурак, Эльрик! В любом случае ты подохнешь здесь!

Это могло оказаться правдой, но Эльрик не дрогнул.

— Прочь, выскочка, — сказал Эльрик и поднял Щит. Он осторожно подвинулся к усеянному щупальцами Лорду Хаоса.

— Ты — убийца многих моих родичей, — сказала тварь низким голосом. Ты загнал Герцогов Ада в их владения, так что они теперь не смогут добраться до Земли. Ты должен заплатить за это. Но я не стану недооценивать тебя, как, вероятно, поступили они, — щупальце приблизилось к нему и попыталось проскользнуть снизу под Щитом, вцепиться в горло. Эльрик чуть отодвинулся назад и блокировал эти попытки своим Щитом.

Затем весь комок щупалец, расплетаясь, стал надвигаться на него, все они изгибались, избегая Щита, чувствуя смертельный исход прикосновения. Он еще подался назад, с трудом избегая их, отсекая мечом.

И вдруг в его памяти всплыла последняя фраза Сепириту:

— Разбей кристалл на его макушке. В нем его жизнь и душа.

Эльрик увидел голубой лучистый кристалл, который действительно торчал над одним из многочисленных глаз Пайара.

Он приблизился к основанию щупалец, как бы невзначай ухудшая свою защиту. Как только он это сделал, в голове твари разверзлась громадная пасть, и щупальца потянули его к ней. Он коснулся своим Щитом колышущегося осклизлого брюха и с удовлетворением заметил желтую желеобразную субстанцию, вспенившуюся в этом месте. Лорд Хаоса издал вопль боли и ярости.

Затем Эльрик вскочил на обрубок одного из щупалец и стал пробираться по скользкой коже Лорда Хаоса. Каждое прикосновение Щита вызывало судороги, как будто Лорд Пайар бился от боли. Затем Эльрик остановился напротив светящейся души — кристалла. На мгновение он замер, затем, размахнувшись, ударил Буреносцем по кристаллу.

Монстр задергался в жутких конвульсиях, затем издал чудовищный рев, и Эльрик почувствовал, как Буреносец вытягивает душу Лорда Преисподней и напитывает Эльрика жизненной энергией. Энергии было страшно много. Эльрика отбросило назад.

Он не удержался на ногах на скользкой палубе, сорвался с нее и, пролетев около сотни футов, упал на следующую палубу. Он врезался в нее со страшным треском, но, благодаря гигантскому количеству энергии, впитанной им, все обошлось благополучно. Он вскочил и, вскарабкавшись наверх, оказался перед Ягрином Лерном.

Он увидел яростное лицо Теократа и услышал его бешеный вопль:

— Ты найдешь прекрасный подарок себе в моей каюте, Эльрик!

Разрываясь между необходимостью преследовать Теократа и стремлением узнать, что в каюте, на которую указывал Ягрин Лерн, Эльрик наконец решился и, развернувшись, бросился к каюте и открыл дверь. Оттуда раздался жуткий плач.

— Зарозиния! — закричал он. Вглядевшись во тьму каюты, он увидел ее.

Ее прекрасное тело подверглось невероятному превращению и теперь было телом гигантского белого червя. осталась только ее голова, такая же прекрасная, как и прежде.

Потрясенный, он чуть не выронил Щит.

— Это сделал Ягрин Лерн?

— Он и его союзники, — кивнула голова.

Испытывая тошноту, раздирающую внутренности, Эльрик не мог прямо смотреть на нее.

— Еще один очень большой счет должен быть оплачен, — пробормотал он.

Затем червеобразное тело сократилось и стало наползать на его меч.

— Здесь! — кричала голова. — Возьми мою душу себе, Эльрик, теперь я бесполезна тебе и себе! Возьми мою душу в свою, и наконец-то мы будем вместе!

Он попытался отдернуть трясущийся меч, но это было уже бесполезно. Никогда прежде он не испытывал такого ощущения. Это было почти наслаждение, когда теплая и нежная душа его жены проникала в его душу, и он впитывал ее полностью.

— Ах, Зарозиния, — зарыдал он, — прощай, моя любовь!

Вот так она умерла. Их души смешались так же, как задолго до этого случилось с его первой любовью, Каймориль. Он не стал рассматривать ее отвратительное тело червя и даже не бросил последнего взгляда на ее мертвое прекрасное лицо, а медленно вышел из каюты.

Но теперь оказалось, что палуба начала исчезать, растекаясь в пустоте. Ягрин Лерн вновь сумел провести его и убежал. Эльрик в таком состоянии не мог преследовать его. Меч и Щит послужили ему на обратном пути. Он выбрался с корабля на дрожащую землю и вновь помчался на нихрейнианском скакуне.

Затем, пока слезы еще струились по его щекам, он мчался, удаляясь от кораблей Ада. Те стали разваливаться у него за спиной. Наконец-то перестала существовать эта угроза миру, и Хаосу был нанесен мощный удар. Теперь осталось разделаться только с ордой, — но и это было сделать не так-то просто.

Он вернулся к своим друзьям в молчании и, не сказав им ничего, повел по разоренной земле к Мельнибонэ, Острову своих предков, последнему оплоту против Хаоса. К решительной битве и завершению своего предназначения.

И пока они мчались, он все время слышал нежный юный голос Зарозинии, шепчущий ему слова любви, и рыдания сотрясали ему душу, а слезы струились по лицу под гневный грохот копыт скачущих коней, уносящих их прочь от лагеря Хаоса.