"Иван Ефремов. Каллиройя" - читать интересную книгу автора

[Image002]


Генрих Семирадский. "Фрина на празднике Посейдона в Элевсине"

Спустя мгновение, ничего не слыша из-за мерного гула моря, скульптор
внезапно ощутил ужас потери, но, чтобы не спугнуть девушку, побоялся
обернуться.
- Где ты, не уходи, я хочу поговорить с тобой! - вскричал Антенор и
сразу успокоился, услышав сквозь шум волн ее звучный голос
- Я отойду за скалу, чтобы одеться. Одевайся и ты...
- Не могу: - снова встревожился Антенор. вспомнив, что его несложное
одеяние лежит далеко отсюда, на большом камне мыса, - я должен принести
одежду вон оттуда, подожди меня!
- Мне нужно идти!
- Подожди, я без одежды, я плыл издалека, мне очень нужно поговорить с
тобой... как... как... жить... Умоляю, подожди!
- Нет, - в ответе девушки послышалась насмешка, и Антенор рассердился.
- Пусть будет по-твоему, но я буду с тобой говорить, хотя и так... - он
провел рукой по груди.
Я помню, ты шел нагим в венке победителя под взглядами тысяч людей... А
здесь только я одна, - неожиданно рассмеялась девушка. - жди, я сейчас
позову...
Антенор оглянулся. Дивное видение исчезло, вода смыла с песка маленькие
следы ступней.
Кто она? Новая гетера? Девушка знатного рода? Жена кого-нибудь из вновь
приехавших в Афины из Александрии, Кносса или Милета? Все эти возникавшие
друг за другом предположения скульптор отвергал сразу. В ней нет и отзвука
той покорности желанию, которая столь ощутима в гетере. Самые надменные и
богатые гетеры не станут купаться в бурю в удаленной бухте.
Девушка знатного рода никуда не ходит без подруг и рабынь.
Загорелое тело незнакомки говорит о Кноссе или Александрии, где загар
не считается недостатком...
А ее речь! Настоящая аттическая, без резкости Спарты или ионической
певучести.
А ее голубые глаза - редкий знак Посейдонова рода, совсем как у
Афины-Тритониды!
И она знает его! Видела его победу на празднике Посейдона, восторженное
чествование народа... Значит, она афинянка?
Загадка осталась неразрешенной. По зову девушки Антенор приблизился,
полный благоговения перед ее красотой.
Издалека, осторожно, скульптор начал прояснять свою цель. Было трудно
высказать все из-за нехватки слов, но вдруг художник убедился, что девушка
понимает его с полуслова. Окрыленный Антенор забыл обо всем...
Грохотали волны, ритмически шуршала катящаяся вниз галька.
Они лежали на плотном песке, гудящем, как медный лист, сблизив головы,
чтобы говорить без усилий.
Но художник видел только большие глаза, доверчиво открытые и
потемневшие от работы мысли - в них ощущался интерес. Иногда незнакомка