"Виктор Егоров. Заложник (Повесть) " - читать интересную книгу автора

тоже. Второй еще щенок! Я переломлю его одной рукой. А вот стал неудобно.
Кериму не виден". Он указал Юсуфу место поближе, на краю ковра. Еще раз
поклонившись, тот подошел и стал, ожидая, пока сядут старшие. "Обычай
знает, - подумал Гейдар-ага, - почтителен, скромен, не поднимает глаз..."
- Да пошлет тебе аллах благополучия и успеха во всех твоих делах, -
нараспев произнес мулла, здороваясь с главарем банды. Гейдар-ага склонил
голову, приложив руку к сердцу, потом с приветственным жестом повернулся к
Расулову.
- Тебя я тоже рад видеть, старший брат.
Мулла, подобрав полы накидки, опустился на ковер, оперся на подушку,
подложенную ему хозяином.
- Плохие новости, совсем плохие, Гейдар-ага, - дребезжащим речитативом
затянул он. - Разгневался на нас всевышний, смуту поселил в умах мусульман.
Крестьяне забывают дорогу в мечеть, молодежь не слушает старших, женщины
потеряли стыд. Не только в Закаталах - в селах снимают чадру, ходят в
больницу, спорят с мужьями. Закон шариата уже не закон, - вещал мулла, ерзая
на ковре, как курица, устраивающаяся на насесте.
Гейдар-ага с трудом сдерживал раздражение. Каноны восточной учтивости
не позволяли, встретившись, сразу переходить к цели свидания, но болтовня
старого пустомели злила его.
Подчеркнуто неторопливым жестом атаман расстегнул пояс с кинжалом,
отложил в сторону. Испытующе глядя на Расулова, скинул с плеча перевязь
маузера. Старый Гасан, приняв позу человека, собравшегося совершить
омовение, раскрыл перед собой пустые ладони и медленно опустился на корточки
рядом с муллой. "Умен", - подумал Гейдар-ага и неприметно покосился в
сторону младшего гостя. Тот, помедлив, тоже присел, сложив на коленях
скрещенные руки.
Хозяин поставил перед гостями стаканчики с чаем. Мулла торопливо
схватил свой, стал греть о него озябшие руки, потом начал пить мелкими
глоточками, причмокивая и отдуваясь. Воспользовавшись паузой, Гейдар-ага
кивнул Расулову.
- Войдем в дом, там поговорим.
Поднявшись, оба вошли в комнату, расположенную рядом с той, откуда за
встречей наблюдал Керим. В нее вела отдельная дверь, проем между обеими был
прикрыт ситцевой занавеской.
- Я здесь в гостях, но ты будь как дома, пожалуйста, - доброжелательно
произнес Гейдар-ага, усаживаясь на разбросанные по ковру подушки, и, не
меняя тона, будто вскользь, спросил: - Где ты живешь?
- Я из Пойлы, что вблизи границы, - ответил старый Га-сан. - Ты должен
знать Расуловых.
- Ты брат Наджаф-кули?
- Он умер пять лет тому назад. Надеюсь, аллах нашел ему место в раю.
- Но занимаешься его же ремеслом?
- Так принято у нас в семье, Гейдар-ага.
- Наджаф-кули был другом моего двоюродного брата Мусы. Ты знал его?
- Гейдар-ага, я старый человек, зачем со мной играть, - нахмурясь,
произнес Расулов. - Ты сам прислал ко мне Мусу Джебраилова. Я помог ему
перейти границу. Хочешь узнать, с чем я пришел, - слушай. Не хочешь -
разреши, мы уйдем.
Широкоскулая рябая маска ухмыльнулась, в черной бороде ослепительно