"Джерри Эхерн. Коммандос Четвертого Рейха ("Они называют меня наемником") " - читать интересную книгу автора

своими коленями и, словно тисками, сдавил изо всех оставшихся сил.
Женевьев пронзительно заверещала, и он сам едва не закричал от боли,
разрывающей израненные ноги на части. "Я должен сломать ей шею", - стал он
настойчиво повторять про себя снова и снова. Даже если ему не суждено
спастись, эта тварь умрет. Капитан напряг мышцы, раскачиваясь на наручниках
и чувствуя, как руки вырываются из суставов.
Раздался хрип и Хэнк взглянул вниз, на сдавленную голову женщины, на
глаза, вылезшие из орбит, побагровевшее лицо и вывалившийся язык. Он разжал
ноги, тело тяжело рухнуло на пол и осталось лежать без малейшего движения.
Капитан тяжело дышал, едва не потеряв сознание от страшного
физического напряжения. Несмотря на холод, по лицу его струился пот,
мускулы дрожали, и он никак не мог отдышаться. Все нацисты, наверное,
услышали крики, сейчас вбегут сюда и конец не заставит себя ждать.
Вдруг он обратил внимание, что в дверь библиотеки стал сочиться дым.
- Пожар, - промолвил он, - они все еще тушат комнату, которую поджег
этот голубой.
Фрост с трудом поднял голову - он помнил, что цепь, на которой он
висел на наручниках, была наброшена на крюк, вбитый в потолочную балку. Он
знал, что делать, но совсем не был уверен, хватит ли силы. Капитан стал
понемногу раскачиваться из стороны в сторону и ему, наконец, удалось
перехватить цепь, к которой были прикованы кандалы. Перебросив и вторую
руку, он подтянулся и сумел уцепиться за балку, переводя дыхание и пытаясь
собраться перед самым главным "гимнастическим упражнением". Повиснув, Фрост
стал делать махи ногами, с каждым разом поднимая их все выше и выше, пока
резким рывком не забросил пятку на балку. Напрягаясь и едва не теряя
сознание, он начал боком карабкаться наверх, цепляясь за толстый брус
руками и ногами. Перебросив тело и улегшись ходуном ходившим животом на
балку, он сбросил цепь с крюка и досмотрел вниз. Надо было прыгать,
ссаживать его никто не собирался.
Приземлился капитан очень тяжело, и голову после удара о пол стала
окутывать темнота, но он уцепился пальцами в окровавленный брезент,
стараясь не поддаваться слабости и предательскому внутреннему голосу,
нашептывающему: "Усни... отдохни..."
Он перевернулся на спину, сумев справиться с подступившей слабостью и
болью, и встал на колени. Фрост замерз, дрожал от холода и от потери крови.
Нельзя было терять ни секунды, нацисты могли вернуться в любой момент. Дым
у двери комнаты начал постепенно рассеиваться. Хэнк осмотрелся по сторонам
и, не в силах подняться на ноги, пополз на коленях к сумочке Женевьев,
которая осталась на кожаном кресле.
Порывшись в ней, он обнаружил плитку шоколада, на которую с жадностью
набросился - его организм настоятельно требовал подкрепления после потери
большого количества крови. Но главное, что обрадовало его больше всего - в
сумке был малокалиберный женский пистолет, почти игрушка, но все же хоть
какое-то оружие! Ключа от своих оков он не смог найти.
Фрост поднялся и заковылял к двери, не обращая внимания на то, что на
нем нет одежды. Выглянув в коридор, он заметил пламя, все еще вырывающееся
с лестницы, ведущей наверх, оттуда также доносились рассерженные крики
фашистов и визг Марселя.
- Теперь ты точно умрешь, ублюдок, - еле слышно прошептал Хэнк. Шестое
чувство подсказало капитану, что, если он поторопится, то сумеет отплатить