"Джерри Эхерн. Коммандос Четвертого Рейха ("Они называют меня наемником") " - читать интересную книгу автора

кочергу и стал с удовлетворением рассматривать ее раскаленный конец. Затем
он шагнул к пленнику и стал заходить ему за спину, оскалившись в похотливой
ухмылке.
- Нет, Марсель! Кочерга в анусе может его сразу прикончить. Еще рано!
Сзади раздался визгливый обиженный крик Марселя. Хэнк впервые слышал
его голос:
- Если мне не разрешают делать то, что хочу, я вообще не буду
играть! - Он обиженно фыркнул, пробежал мимо камина, бросил в него кочергу
и выскочил из комнаты.
Капитан уже решил для себя, что его палачи полностью помешанные и
окончательно свихнувшиеся психи. Ему и раньше приходилось подвергаться
пыткам, но такой мучительной боли, как при срезывании лоскутов кожи,
испытывать не приходилось. Однако, когда он взглянул в глаза подошедшего к
нему Либлинга, то понял по его ожесточенному взгляду, что ему уготована
ужасная участь и ожидает еще более адская боль. Тот вытащил из кармана
несколько небольших длинных металлических штопоров и многообещающе
продемонстрировал их узнику:
- Я буду медленно вкручивать их тебе в живот, мой молчаливый друг, а
ты будешь просить меня о смерти. Может, я сжалюсь над тобой и пристрелю, но
только тогда, когда ты нам выложишь всю информацию.
Капитан почувствовал, что его сейчас вырвет. Он и так дышал с трудом
из-за рук, высоко поднятых над головой, но справился с секундной слабостью
и ничего не ответил. Либлинг поднес первый штопор к животу Фроста и
притронулся острым металлом к мягкой коже.
Неожиданно раздался крик - не пленника, на этот раз, - а похожий на
визг Марселя. За ним из коридора послышался топот бегущих ног. Один из
нацистов подскочил к двери, распахнул ее и Хэнк заметил пробивающиеся в
полузашторенное окно лучи солнца - было уже утро. Из коридора раздался
истошный крик:
- Марсель снова поджег свою комнату! Бегите сюда!
- Я сейчас вернусь! - пролаял Либлинг, бросил орудия пытки на пол и
выбежал из библиотеки, крикнув: - Женевьев, не спускай с него глаз!
Хэнк опустил взгляд - ноги истекали кровью, капли которой капали на
кусок брезента, брошенный внизу, и смешивались с засохшими пятнами,
оставшимися после предыдущих несчастных жертв палачей. Женевьев подошла к
нему и ухмыльнулась, снова достав свою бритву.
- Он ведь не запретил мне немного поиграть с тобой, пока его не будет.
А не отрезать ли веко твоего здорового глаза - вот будет смешно...
Она взяла небольшой стул, стоящий у книжного шкафа, поставила его
рядом с подвешенным пленником и встала на него, угрожающе поводя лезвием из
стороны в сторону.
- Как тебя зовут? Говори!
Хэнк взглянул ей прямо в зрачки, находящиеся совсем близко от своего
глаза, прикрыл его, как будто теряя сознание и прошептал:
- Хэнк Фрост...
- Что ты сказал? Громче!
Он открыл глаз, усмехнулся и повторил:
- Фрост!
В то же мгновение он резко ударил правым коленом мучительницу в живот
и сбил ее со стула. Не успела она опомниться, как он зажал ей голову между