"Н.Я.Эйдельман. Ищу предка" - читать интересную книгу автора

Христос. Но все же на закате XIX столетия он стал чрезвычайно моден.
Лейденский, Кембриджский и Берлинский конгрессы обсуждали его. Кроме того,
его представили ученым собраниям Льежа, Парижа, Лондона, Дублина, Эдинбурга
и Иены. В газетах ему уделялось, пожалуй, не меньше места, чем таким
событиям, сопутствовавшим его рождению, как последний кабинет Гладстона в
Англии, воцарение императора Николая II в России, изобретение кино во
Франции и тому подобное.
В согласии, с демократическим духом XIX столетия судьба питекантропа
решалась голосованием.
Второму коренному зубу специалисты выразили недоверие: ни один не подал
голоса за принадлежность его человеку, двое высказались за обезьяну, пятеро
утверждали, что это зуб "промежуточного существа" (обезьяночеловека).
Зато коренной третий зуб вызвал ожесточенную борьбу партий.
Человек - 4 голоса. Обезьяна - 6 голосов. Промежуточное существо - 8
голосов. Еще лучше баллотировалась черепная крышка: 6 - за человека, 6 - за
обезьяну и 8 - за промежуточное существо...
И наконец, бедренная кость добилась почти полного признания. 13
депутатов ученого сословия нашли ее человеческой, 6 высказались за
промежуточное существо, и лишь 1 наложил вето: обезьяна!
Одним был известнейший и влиятельнейший медик Рудольф Вирхов. Это был
великий ученый, один из создателей современной медицины. Еще задолго до
находок Дюбуа он, между прочим, призывал искать ископаемых предков в
тропических странах. Вирхов писал даже, что "одно открытие может совершенно
изменить аспект проблемы" (проблемы происхождения человека), но при всем том
в обезьяньих предков человека не верил и сделал немало, чтобы не допустить
их научного признания. Лет за двадцать до того Вирхов доказывал, что
неандертальский человек не древний наш предок, а современный "патологический
тип". Теперь он соглашался, что на Яве найдены действительно древние, но
отнюдь не человеческие кости.
"Это гигантский гиббон".
Прямая походка ничего не доказывает, утверждал Вирхов: просто гиббон
ходил по земле, тянулся за ветвями и приучился к двуногости. Две ноги-это
еще не все (и у птицы две ноги!). К тому же никакое животное не сможет
двигаться и существовать с костью, столь изъеденной болезнью, как бедро,
найденное Дюбуа. Но Вирхову говорили и писали о черепе, умном черепе
питекантропа.
Вирхов отвечал, что, пролежав сотни веков под большим давлением верхних
слоев, череп гиббона мог перемениться в "лучшую сторону".
Вдобавок Вирхов смущал своих противников регулярным напоминанием, что
ни лука, ни топора, ни хотя бы самого примитивного каменного орудия Дюбуа
вместе с питекантропом не нашел, в то время как даже самые отсталые племена
Суматры, Борнео и Австралии и те пользуются деревянными и каменными
орудиями.
- Хотя бы одно ручное рубило, господа дарвинисты, одно орудие, о
котором так много пишут археологи!
Орудий не было.
Ох какими сложными путями движется наука к истине! Во всех учебниках
можно прочитать, что Вирхова в конце концов опровергли, а питекантроп
торжествовал: болезненные наросты на бедре нашли и у медведей - оказывается,
можно с такими костями и жить и охотиться.